— Наша семья жила тогда в Витебске, в доме в 1-м Известковом переулке (сохранился до сих пор), как раз напротив пляжа на противоположном берегу Двины в Мазурино. - Папа был шофером, работал на полуторке, и еще портным — мастером золотые руки. Воевал в Первую мировую. После газовой атаки стал инвалидом — у него грудь была вся черная. В один из дней после начала войны, еще до прихода немцев, ранним утром мы увидели в небе огромное количество наших бомбардировщиков, которые довольно низко и тяжело летели куда-то на запад. «Будут Берлин бомбить», — с уверенностью заявили родители.
День 11 июля никогда не забуду. Мы, мальчишки, играли на улице, когда вдруг услышали громкую музыку и рев моторов. А потом увидели колонну вооруженных людей в незнакомой форме. Это были немцы. Впереди ехали велосипедисты. За ними — много машин с солдатами. У них были закатаны рукава. Они играли на губной гармошке и горланили на чужом языке песню. Остановились возле нас. Подошел офицер с кобурой на боку, поднял руку и сказал порусски: «Внимание! Идите домой и передайте родителям, чтобы немедленно собрались на улице». Взрослым этот офицер сказал, чтобы немедленно покинули дома и переселились в подсобные строения — в сарай, хлев, куда угодно. А дома займут они сами, новые хозяева всей нашей жизни.
И еще один случай врезался в память. В один из дней оккупации немец увидел почерневшую грудь отца сквозь расстегнутый ворот рубашки, крикнул: «Юде!» — и вскинул винтовку. Мама бросилась ему в ноги: «Он инвалид! Не еврей! Он болен!» Уж и не знаю, как ей удалось отстоять отца. А потом мы все — родители, я с братом и сестрой — попали в лагерь «5-й Полк», где и пробыли до самого освобождения города.
© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.
