Изучение государственных архивов, навечно сохранивших множество фактов геноцида белорусского народа в годы Великой Отечественной войны, дает возможность осознать беспрецедентный масштаб злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников. А еще понять в полной мере, что это такое — измена Родине.
Предателями не рождаются
6 июля 1978 года судебная коллегия Витебского областного суда, рассмотрев на открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению Виктора Ходатовича и Владимира Щёболя по статье 61 («Измена Родине»), часть I («Особо опасные государственные преступления»), вынесла бывшим полицаям приговор.
Они признали себя виновными частично. Во время следствия и суда наперекор фактам и логике твердили одно: «В истязаниях советских граждан не участвовал. Никого лично не расстреливал и в душегубку не заталкивал. Как объяснить, что против меня дают показания бесчисленное количество свидетелей? Пес его знает».
Природа предательства во время войны была разной. Кто-то перешел черту, потому что струсил, другой — из корысти, третий — в силу идейных соображений. Но и враг идеологического характера должен был понимать, в компании с какими личностями и под чьими знаменами он воевал против страны Советов, своих соотечественников, вообще против людей.
Какими антибольшевистскими идеями можно было хотя бы теоретически оправдать изощренное и массовое истребление себе подобных?
Никакими. В черные дни немецко-фашистского нашествия ситуация не оставляла золотой середины: или ты против нацистов, или такая же нелюдь, как они.
Могли быть, конечно, и некие тяжелые обстоятельства, подтолкнувшие человека к предательству. Например, боязнь за судьбу близких людей. Самоуверенным судьей в данной случае выступать негоже. Нравственный выбор бывает крайне мучительным. Однако все равно это выбор одного исхода из двух возможных. Вспомним повесть Василя Быкова «Обелиск»: сельский учитель мог отсидеться в стороне и остаться в живых, но выбрал смерть вместе со своими учениками, чтобы поддержать ребят в их последние минуты.
Обвиняемые Ходатович и Щёболь не отрицали, что, являясь полицаями, конвоировали арестованных, охраняли объекты, но чтобы лично кого-то жизни лишить — боже упаси! Изверги они, что ли! Это все делали другие. За переход на сторону врага готовы понести наказание, но убийцами, у которых руки по локоть в крови, никогда, мол, не были.
Виктор Ходатович родился в деревне Подберезье Холопеничского района Минской области. В ноябре 1942 года, проживая на временно оккупированной фашистами территории, добровольно поступил на службу в Холопеничскую районную полицию рядовым полицаем, за что был пожалован винтовкой, полицейской шапочкой с гитлеровской эмблемой в виде черепа и перекрещенных костей и соответствующей нарукавной повязкой. С марта 1943-го до осени 1944-го состоял в оперативной команде СД-9 в Витебске (расформирована после отступления захватчиков из города). А затем, переодевшись уже в немецко-фашистскую одежку, служил в войсках СС.
Владимир Щёболь родился в Витебске. Остался в городе, когда пришли захватчики. В июне 1943-го изъявил желание служить в команде СД-9. Ему также выдали винтовку и прочие аксессуары настоящего полицая. Удивительный поворот сюжета: будущий военнослужащий Советской армии Щёболь также успел побывать эсэсовцем вместе с Ходатовичем.
С окончанием Великой Отечественной войны жители ранее оккупированных советских земель, угнанные в германское рабство, подлежали проверке, прежде чем вернуться домой. СМЕРШ активно выявлял среди тех, кто рядился под узников фашизма, предателей Родины. Кому-то из них удавалось просочиться сквозь фильтр, и таких разоблачали позднее.
Эсэсовец Ходатович, по его словам, в боях против наступающей Красной армии не участвовал. В конце апреля 1945 года он сбежал из войск СС, переоделся в гражданскую одежду и пошел навстречу «своим». На допросе выдал себя за советского гражданина, угнанного на работу в Германию. Через несколько лет его вывели на чистую воду (правда, на тот момент не полностью), и в январе 1952 года военным трибуналом войск Министерства государственной безопасности он был приговорен к 25 годам лишения свободы все по той же статье УК БССР, предусмотренной для изменников Родины. В октябре 1955-го попал под амнистию. Вышел на свободу по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 года, не предусматривавшего, впрочем, освобождения карателей, осужденных за убийства и истязания советских граждан. Ему удалось скрыть свое кровавое прошлое на целых 22 года.
Подобным образом ускользнул от правосудия полицай и эсэсовец Щёболь. После войны служил в армии — «своей», советской. Награжден юбилейными медалями «30 лет Советской Армии и Флота», «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина».
Между тем правоохранительные органы продолжали работу по выявлению фашистских прихвостней.
В августе 1977 года прокуратурой Витебской области было возбуждено производство по вновь открывшимся обстоятельствам по архивному уголовному делу Ходатовича. Расследование проводили сотрудники управления Комитета государственной безопасности при Совете Министров БССР по Витебской области.
Так на свет божий вместе с Ходатовичем выплыла из тени и мрачная фигура Щёболя.
Винтовка работала на износ
«Судом недостаточно учтено то, что на службу в СД я поступил в несовершеннолетнем возрасте, — написал Щёболь в кассационной жалобе после приговора суда, пытаясь добиться смягчения наказания. — Я проживал с матерью на оккупированной территории. Кругом голод, человеческие смерти. В критический момент я не смог сам избрать верный путь, а подсказать было некому».
«Мой муж воспитал наших детей в духе любви к Родине, учил их честности… Миленькие мои, дорогие, помогите моему горю! Помилуйте его! Я верю, что Президиум Верховного Совета БССР примет справедливое решение и смягчит меру наказания», — обращалась в высшие инстанции жена Ходатовича…
Вопль несчастной женщины слышен в этих строках. А вот архивы не кричат, но неумолимо повествуют о сотнях, тысячах людей, ставших жертвами полицаев витебской оперативной команды № 9. За сухими цифрами видишь реки людской крови и оборванные нити поколений, не поддающиеся подсчету.
Эти двое не только конвоировали, охраняли, выполняли у врага некие хозяйственные работы, но и делали много чего другого. Например, летом 1943-го Ходатович застрелил арестованного подростка, который пытался убежать. Это было в Лепельском районе во время карательной операции против партизан. В Витебске Ходатовичем и Щёболем было умерщвлено в душегубке не менее 40 человек. Оба полицая, орудуя прикладами, загоняли в машину обреченных. Ходатович еще и выгружал на месте захоронения трупы людей, отравленных газом.
В Полоцке на окраине города «бойцы» СД-9 Ходатович и Щёболь расстреляли из винтовок не менее 40 советских граждан, содержавшихся в тюрьме.
В июне 1944-го, отступая вместе с гитлеровцами, шакалы из СД-9 в урочище Ходоровка в Докшицком районе расстреляли не менее 120 человек, этапированных из тюрьмы в Лепеле. «Орлы» Ходатович и Щёболь лично подводили к вырытой яме обреченных, вскидывали винтовку и нажимали на курок. Итого в активе каждого в данном случае — по 25 человек («Миленькие, помилуйте его…»).
В последующие два дня в том же урочище, расстреливая группами по 70 — 80 человек, команда СД-9 отобрала жизнь не менее чем у 500 мужчин и женщин из концлагеря близ деревни Либеровщина Докшицкого района. Ходатович вместе с «товарищами по оружию» отконвоировал и расстрелял три группы узников в составе не менее 220 человек, вклад Щёболя и его «братанов» — две группы общей численностью не менее 150 душ. Умаялись, должно быть, ребята трудиться на таком конвейере в поте лица.
В частности, один из бывших полицейских, осужденных за измену Родине, показал на суде: «Полицейские группами брали в концлагере узников, конвоировали их в урочище Ходоровка, и, когда заключенных подводили к месту расстрела, группа полицейских СД, находившихся в кустах в засаде, выходили навстречу, усиливали конвой, гнали обреченных к яме и там их в спины расстреливали. Стреляли и полицейские, которые находились в засаде, и те, кто конвоировали узников из лагеря. Никто в стороне не стоял. Все полицейские из СД участвовали в расправе над советскими гражданами… Я видел, как Щёболь стрелял из винтовки в обреченных, когда вместе с другими приводил очередную группу заключенных. Я не могу сказать конкретно, в скольких группах Щёболь участвовал в расстрелах, но точно знаю о его участии в расстреле не менее 120 советских граждан, этапированных из Лепельской тюрьмы, и не менее 500 узников концлагеря».
А еще — карательные операции против партизан: у Ходатовича — неоднократно, у Щёболя — весной 1944-го.
Во время суда о том, что эти двое лично расстреливали и умерщвляли в душегубке людей, дали показания 36 (!) свидетелей. Они что, все сговорились навредить обвиняемым, коль те утверждают, что ничего подобного не было? Есть еще одно обстоятельство: бывшие полицейские начальники СД-9 низового уровня, привлеченные к ответственности, показали, что на конвоирование с расстрелом и отравление газом в специальной машине в команде… выписывали наряды. Как на работу.
Никто не мог отвертеться, чтобы на всякий случай побеспокоиться на будущее, если придется предстать перед судом. За конвоирование и нацистскую повязку на рукаве авось не расстреляют. А вот за то, что самолично уничтожал десятки, сотни людей…
«Команда СД в городе Витебске, — рассказал во время следствия один из бывших полицаев, — располагалась в здании политехникума на Успенской горке. — Я являлся очевидцем погрузки немцами и полицейскими этой команды арестованных советских граждан, содержащихся в арестном помещении СД, в специальную газовую машину и выгрузки из нее трупов. Все полицейские ходили в наряд на погрузку и разгрузку. Обреченные понимали, куда их погружают, поэтому они кричали, плакали, не хотели лезть в машину. Немцы и полицейские в свою очередь кричали на них и силой заталкивали в душегубку. В камере были и такие, которые не могли двигаться, потому что были избиты. Их брали за руки и ноги, вытаскивали из камеры и забрасывали в душегубку…»
Предательство — дорога в один конец. Это как у Рыбака из повести Василя Быкова «Сотников». Но, впрочем, суд учел то обстоятельство, что Щёболь перешел на сторону врага в несовершеннолетнем возрасте. Его приговорили к 15 годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима. Ходатовичу дали высшую меру — расстрел.
© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.
