Народный историко-этнографический музей «История Зароновского края» хорошо известен в Витебском районе. Хранители его — краевед, белорусский филолог, лауреат звания «Человек года Витебщины-2011» Людмила Никитина и историк Станислав Никитин. Мать и сын…
В прошлом учительница местной школы Людмила Константиновна более тридцати лет отдала поисковой, исследовательской деятельности, сбору экспонатов для местного музея, каждый из которых подлинник — документы, фотографии, предметы быта разных эпох, одежда, коллекционные вещи. Музей получился уникальный, для зароновцев он родной, домашний — судьбы земляков и их предков в нем переплелись самым тесным образом, но и для приезжих со всего бывшего Советского Союза он не чужой. Особенно, когда люди ищут могилы своих родных, погибших на зароновских землях во время Великой Отечественной войны.
Немало гостей приняли Никитины и в своем доме, который будто специально, что уж совсем символично, стоит в Зароново у самой дороги. Той самой, в строительстве которой в конце 1950-х принимал участие дед Станислава — Андрей Александрович Никитин…
Во время встречи с Людмилой Константиновной и Станиславом мы разговорились о том, что часто бывает так: люди изучают историю края, помогают восстанавливать выпавшие «звенья» в родословных, а вот заняться летописью своей семьи времени не хватает.
— Когда сапожник без сапог, это не наш случай, — оба улыбнулись в ответ.
Людмила Никитина стала заниматься родословной семьи специально для Стаса. А он признает, что выбрал профессию благодаря матери.
— Окончил истфак ВГУ. Как и мама, увлекся краеведением и теперь тоже вместе со школьниками или один хожу в экспедиции по деревням. Зароново, где я родился, Жигалово, Столбница, Земцы Шумилинского района — все родные места, потому что так или иначе связаны с жизнью дедов и прадедов, — поделился Стас. — Мне интересно продолжать дело, начатое Людмилой Константиновной. Мы коллеги и друзья, как и с отцом Петром Никитиным. Он, кстати, много помогал во время реконструкции музея, мастер на все руки, токарь. Отец окончил Зароновскую школу, строительное училище № 59 в Витебске. Служил в
103-й воздушно-десантной дивизии, с 1981-го по 1983 год находился в Афганистане, был ранен. До сих пор не удается убедить его рассказать о той войне. Для него это закрытая тема…
Работая в музее, Стас увлекся военной историей. Его дед Андрей Никитин и бабушка Евгения Коротченко были детьми во время войны. А вот прадед по линии отца Александр Петрович, как оказалось, в Гражданскую служил у Семена Буденного. Воевал в Великую Отечественную, в 1945-м был ранен в Прибалтике и комиссован. Только после войны в 1947 году он получил боевую награду — медаль «За отвагу».
Станислав отмечает, что вместе с тем в Книгу памяти закралась ошибка, и до сих пор Александр Никитин в ней числится как без вести пропавший в Латвии.
— Мне также удалось выяснить, что по линии бабушки Коротченко-Никитиной семья состояла в родстве с Зимяниными — Василий Алексеевич в наших местах организовывал патриотическую группу и возглавил ее во время войны. Михаил Васильевич Зимянин был известным партийным деятелем в советское время, главным редактором газеты «Правда». Это неблизкая родня, но все же к нашему никитинскому «древу жизни» имеет отношение… — продолжил Стас.
Поинтересовалась, а доводилось ли делать неожиданные открытия.
Глаза у молодого человека загорелись, и он с нескрываемым удовольствием рассказал интересную историю. О том, что зароновцы участвовали в Первой мировой войне, свидетельствует надмогильная плита на местном кладбище. На ней надпись: «Подпоручик Георгий Иванович Орлов, доблестно павший 5 августа 1916 года на Австрийском фронте. Год рождения 6 января 1892 года. Горячо любимому сыну и товарищу — герою от сослуживцев Витебской казенной палаты». Информацию о Георгии Орлове, кавалере Георгиевского креста, можно узнать и в музее, как и увидеть в экспозиции его фото 1914 года, поскольку Никитиным удалось связаться с продолжателем рода Орловых — Юрием Осиповым, проживающим в Новополоцке. И он ранее сообщал, что Георгий Иванович из состоятельной семьи, отец его держал лавку в Зароново. Георгий Орлов учился в Витебском втором городском училище, был призван в 1914 году, окончил Киевскую школу прапорщиков. Командовал 7-й ротой 16-го финляндского стрелкового полка. Погиб, поведя за собой подразделение на укрепленные позиции врага. Это было на территории Украины. Подпоручика Орлова посмертно наградили Георгиевским крестом, что при жизни давало бы ему право зваться «ваше благородие». Героя перевезли с места гибели на родину, где он и был похоронен. Так была отдана честь Георгиевскому кавалеру.
— Однажды в альбоме двоюродной бабушки Талины, родной сестры моего деда Андрея Никитина, мы с мамой обнаружили хорошо известную уже фотографию Георгия Орлова! На обороте была надпись — «папин дядя». Значит, подпоручик Орлов приходился родным дядькой моему прадеду! — продолжил Станислав. — Конечно, теперь с гордостью могу считать, что это открытие, которое сделано только в прошлом году, — изюминка фамильной истории...
К разговору подключилась Людмила Никитина, от нее сын знает и ту часть семейной летописи, что связана с Брестчиной.
Людмила Константиновна (в девичестве Кардаш) родилась в деревне Вольно Барановичского района. В Витебский район приехала, будучи студенткой-заочницей Витебского пединститута. В Зароново молодой педагог-филолог совмещала работу в школе и в музее, который создавался в 1986 году. В Зароново сложилась и ее семейная жизнь. Но родину свою никогда не забывала.
— В роду у меня — все сельчане, и все жили в Вольно, удалось установить, что с конца XVIII века. По линии матери Нины Наливайко предками были Боровские. Прабабка моя Ульяна Боровская умерла еще в 1927 году, но оставалась в деревне родня — седьмая вода на киселе. Так вот в моем детстве, в 1960-е, Боровские держались особняком. Какая-то была тайна в этом... Говорили, что были они до революции зажиточными шляхтичами, потеряли свои земли, — начала свой рассказ Людмила Константиновна. — В Вольно советская власть пришла только в 1940 году, а до этого территория принадлежала Польше (присоединение Западной Белоруссии началось 17 сентября 1939 года, в январе 1940-го в Барановичах, ставших областным центром, были сформированы горком и обком компартии. — Авт.). Сказались перемены и на моей семье. Прабабка Сусанна с мужем остались в советской деревне, при них дочки Хелена (моя бабка) и Мария, а вот сын их Виктор — в Польше. Причем связь с ним была утрачена. Но факт этот очень долго в семье замалчивали. Боялись. Сусанна и Гэлька, как звали бабушку по-деревенски, много рассказывали, как они жили при Польше.
Родители Нина Наливайко и Константин Кардаш женились в Вольно, здесь же в церкви Святой Троицы венчались бабушка Елена Дмитриевна Бабко (Хелена) и дед Петр Яковлевич Наливайко. Кстати, после войны, в 1940-е, этот старинный храм в Вольно, считай, одна бабушка и спасла. Дело в том, что на перекрестке дорог стоял большой деревянный крест, а это недалеко от сельсовета. Власть пригрозила, если сельчане крест не уберут, то церковь закроют. Люди боялись. А моя православная бабушка Гэля пошла и одна его выкопала, на себе доволокла до церкви и возле нее поставила. И церковь никогда в нашей деревне не закрывали. Вообще, в семье моей все были верующие, только я росла комсомолкой и коммунисткой, иконы в доме снимала, их возвращали на место. Такую тихую «войну» вела с родными (Людмила Константиновна грустно улыбнулась), пока не поумнела со временем…
Дед ее Петр Наливайко воевал с 1942-го по 1945 год, был ранен, участвовал во взятии Берлина, расписался на рейхстаге. После войны вернулся в родную деревню с тремя медалями.
Однако Петр Наливайко долго ходил в единоличниках, в колхоз не торопился, да и коня своего не отдавал в хозяйство.
— В деревне его прозвали Диниткой, потому что на войне был зенитчиком и рассказывал, как летели снаряды: дзинь-дзинь-блём! Дед не любил, когда его так называли. Был случай. Соседка обратилась к нему: «Диниточка, дай коня землю вспахать». А тот выгнал ее из дому, она так и не поняла причины: «Я ж яго так ласкава назвала…», — рассказала Людмила Константиновна. — Прадед по линии моего отца Матей Жодик в 1930-е работал в гмине (самоуправляющаяся административная единица в Польше. — Авт.) в Вольно, значит, очень грамотный был, но еще пуще ценили Николая Кардаша. К нему ходили, чтобы письмо написал или жалобу составил. Этот двоюродный дед хорошо запомнился уже старым — совсем древний был, а до последнего песни пел и задачки решал школьникам…
На кладбище в Вольно сохранились все могилы моих прадедов, прапрадедов — и Бабко-Кардашей, и Наливайко, и Жодиков, и Боровских… По надписям на них, по церковным книгам XIX века, по семейным преданиям, старым фотографиям изучала свою родословную.
Напоследок она со смешком вспомнила, как едва не пропало «наследство» от прабабки Сусанны.
— Запало в мою детскую голову, как она говорила: помру, достанется тебе моя «плюшаўка»! Сусанна долго прожила, любила я ее. И «плюшаўка» та забылась. Много лет прошло, однажды собрались всей родней, светло вспомнили прабабушку, и я в шутку громко заявляю: «Так, родня, а где моя «плюшаўка»?! Заулыбались все. Прошел год, и одна из теток передала мне «сямейную спадчыну». И смешно, и грустно было, — улыбается Людмила Константиновна.
— И где же эта вещь теперь? — спрашиваю.
— А здесь, в нашем зароновском музее. Хотите примерить? У нас ведь все можно потрогать, подержать в руках, да и принарядиться соответственно выбранной «эпохе», — снова смеется Людмила Никитина, которая давно прикипела сердцем к Зароново. Музей тому подтверждение. И книга, написанная пару лет назад. Не случайно эта удивительная женщина назвала ее «Мой любы край, маё Заронава».
© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.
