Издавна в массовом сознании сложилось как бы укрупненное представление о Великой Отечественной войне. В частности, Московская битва — успешный контрудар советских войск и первое поражение вермахта. Сталинградское сражение и Курская дуга — соответственно, начало и окончание коренного перелома во Второй мировой, после которого фашистская Германия навсегда утратила стратегическую инициативу. На этом фоне освобождение Беларуси в 1944-м выглядело стремительным рывком Красной армии от восточных рубежей нашей республики до западных. На самом деле все было не совсем так.
Операция «Багратион» стала не следствием громких побед советских войск в 1943-м, а одним из трех переломных моментов в Великой Отечественной войне и, соответственно, всей Второй мировой. И в этом смысле стоит вровень со Сталинградом и Курском.
Вместе с тем, если судить по тому, что на огромном пространстве с обеих сторон сражались миллионы людей, по количеству израсходованных боеприпасов и введенной в бой техники «Багратион» не имеет себе равных. Не говоря уже о том, что результаты сражения имели колоссальное значение. Речь идет не о состязании битв, мол, что было круче, а о принципиально ином статусе «Багратиона». И о нашей белорусской, советской, восточнославянской славе.
Но у «Багратиона» были предшественники, о которых нельзя не сказать, — Витебская и Оршанская наступательные операции.
Мы не забудем тебя, Западный
На одной из фотографий, сделанных в момент подписания Акта о безоговорочной капитуляции нацистской Германии 8 мая 1945 года, рядом с командующим 1-м Белорусским фронтом Маршалом Советского Союза Георгием Жуковым (принимал капитуляцию как представитель советской стороны) запечатлен наш земляк. Это уроженец Гродненской губернии Василий Соколовский, в мае 1945-го — генерал армии, заместитель командующего 1-м Белорусским, впоследствии — Маршал Советского Союза. Немало заслуг перед Родиной у Героя Советского Союза Василия Соколовского. Его именем названы улицы в Москве, Смоленске, Моздоке, Гродно, Горловке.
После победы на Курской дуге Красная армия продолжала успешное наступление на юге и осенью 1943 года полностью освободила Украину от немецко-фашистских захватчиков. На восточных рубежах Беларуси ситуация была иной. Бесконечные попытки войск Западного фронта под командованием генерала армии Василия Соколовского прорвать оборону противника хотя бы на тактическую глубину успеха не имели. По некоторым оценкам за три месяца боев в начале 1944-го Западный фронт потерял убитыми и ранеными более 100 тысяч бойцов.
После завершения Смоленской наступательной операции Ставка Верховного Главнокомандования поставила стратегическую задачу: силами Западного, 2-го Прибалтийского, 1-го Прибалтийского и Белорусского фронтов прорвать оборону группы армий «Центр» на бобруйском, оршанском, витебско-полоцком направлениях и выйти на рубеж Вильнюс — Минск — Слуцк.
Успех сопутствовал Красной армии в Гомельско-Речицкой, Невельской и Городокской наступательных операциях. В частности, в ноябре 1943-го войска Белорусского фронта под командованием генерала армии Константина Рокоссовского освободили Гомель, форсировали Днепр и продвинулись вперед на 130 километров. Однако все это не привело к стратегическому наступлению: на центральном участке советско-германского фронта оборона немцев выдержала натиск наших войск.
С 12 октября по 2 декабря 1943 года продолжалась Оршанская наступательная операция. В результате четырех попыток прорыва вклинились в оборону противника в разных местах на глубину всего лишь до двух километров и потеряли десятки тысяч убитыми и ранеными.
С 3 февраля по 13 марта 1944 года войска Западного и 1-го Прибалтийского фронтов проводили Витебскую наступательную операцию. Увы, ни к Минску прорваться, ни Витебск освободить не смогли. Однако и немцы, чтобы удержать позиции, использовали весь свой ресурс и тоже понесли огромные потери.
Войска 1-го Прибалтийского фронта, развивая успех, обошли Витебск с севера и как бы нависли над немецкой группировкой. Южнее города войска Западного фронта на отдельных участках смогли прорвать оборону лишь на 2–6 километров в глубину. Наступление под Оршей в начале марта 1944-го снова ни к чему не привело.
И все же для немцев сложилась критическая ситуация. Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Эрнст Буш добился разрешения у Гитлера отвести войска на внешний оборонительный обвод Витебска.
Раздраженная Ставка устроила Западному «разбор полетов», хотя в отсутствии результата при огромных потерях были виноваты и Ставка, и Соколовский. «Командование Западного фронта проявляло самодовольство, зазнайство, не вскрывало недостатков, не учитывало ошибок, не учило людей, не воспитывало кадры командиров в духе правдивости. Крупнейшие недостатки и ошибки повторялись во всех операциях, — говорится в докладе специальной комиссии Государственного Комитета Обороны. — Артиллерия во всех операциях, проводимых фронтом, не подавляла огневую систему противника и, следовательно, не обеспечивала продвижение пехоты. Командование фронта знало о больших потерях в людях вследствие плохой работы артиллерии, о громадном расходе боеприпасов, однако мер не принимало».
Но почему сама Ставка не оценила возможности фронта? Почему после освобождения Смоленщины осенью 1943-го не учло, что Западный одолел с тяжелыми боями огромное расстояние и фактически не может продолжать стратегическое наступление, которое, в свою очередь, требовало куда как более тщательной подготовки на высшем уровне? Почему Главное Командование было не в курсе, что под Витебском, Оршей и Бобруйском Буш имел возможность расходовать по 2400 тонн боеприпасов в сутки? Паулюс под Сталинградом такую роскошь не мог себе позволить.
В Витебске нет улицы Генерала Соколовского. Но есть улица 33-й Армии — как дань памяти бойцам всего Западного фронта, павшим за освобождение Придвинского края.
Плацдарм Новики, деревушки Копти, Мяклово, Дыманово, Крынки, Зазыбы… И красные воды Лучосы, куда в 1944-м стекал горячий февральский снег.
Здравия желаем, 3-й Белорусский!
Полагая, что Красная армия будет продолжать в том же духе, Буш уверял своего бесноватого вождя: в Беларуси вермахт стоит крепко. Образовавшийся к весне 1944-го «Белорусский балкон» — отличный плацдарм для нового наступления на Москву по прямому, кратчайшему направлению. «Ресурсы русских, мой фюрер, тоже не безграничны. Они смогут предпринять генеральное наступление только в одном месте — в Украине. Тогда с «Белорусского балкона» мы нанесем фланговый удар». Это не цитата, а логика врага, которую советскому командованию предстояло всеми мыслимыми и немыслимыми средствами поддерживать. Началось ожесточенное противостояние полководческой мысли и разведки противоборствующих сторон.
Между тем в Красной армии наступает эпоха блестящих полководцев, которым уже ничто, а главное, никто не помешает своим «гениальным» вмешательством привести советские войска к Победе. Западный фронт преобразован во 2-й и 3-й Белорусские. Во главе 3-го Белорусского по рекомендации Константина Рокоссовского ставят самого молодого командующего фронтом — генерал-полковника (с момента освобождения Витебска — генерала армии) Ивана Черняховского. Ставка приступает к планированию новой стратегической операции. Она призвана не только очистить Беларусь от фашистов, но и навсегда лишить вермахт возможности вернуть себе стратегическую инициативу. В случае успеха этой операции Победа станет вопросом ближайшего времени.
Проводить наступление в Беларуси как бы нелогично: и местность труднопроходимая (множество болот, лесов, рек и озер), и Буш вроде крепко стоит в своих «крепостях» — Витебске, Орше, Могилёве и Бобруйске. А вот продолжить русским генеральный натиск на юге — в самый раз. Вот пусть и дальше рассуждает подобным образом немецко-фашистский генералитет, решило советское командование. И действительно, благодаря целой системе великолепно осуществленной дезинформации фашисты приступили к созданию капитальной обороны в лице группы армий «Северная Украина».
Известны две версии в отношении замысла «Багратиона». По одной из них Рокоссовский убедил Ставку в целесообразности нанесения двух главных ударов, что позволит взять в клещи мощную группировку немцев в районе Бобруйска. Это была перспективная, но слишком рискованная идея, нарушающая каноны военного искусства.
С одной стороны, потребуются значительные ресурсы, прежде всего людские, притом что за плечами Советской страны три тяжелейших года войны. С другой — успех двойного удара лишит противника возможности маневрировать резервами, а это ключ к победе.
Согласно второй исторической версии «Багратион» — результат коллективного труда Генерального штаба, который то выдвигал идею двойного удара, то отвергал, то снова возвращался к ней. Окончательное решение давалось нашим полководцам очень нелегко, потому что слишком многое было на кону. Если советский блицкриг-1944 провалится, последствия могут быть крайне тяжелыми.
В двадцатых числах мая Ставка провела последнее совещание по готовящейся операции. Верховный Главнокомандующий предложил назвать ее в честь Петра Ивановича Багратиона, прославленного русского полководца 1812 года.
(Продолжение следует.)
© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.
