Пьяный витебчанин жестоко избил свою престарелую мать — и сел на скамью подсудимых

Еще не поздним вечером в дверь квартиры Татьяны Н. (все имена и фамилии изменены) позвонили. На пороге стояла ее соседка Клавдия Васильевна К. Она была в домашней одежде и без обуви. Из-под одежды по руке, висевшей плетью, стекала кровь. Клавдия Васильевна сказала, что ее избил сын, и попросила вызвать милицию. Татьяна Н. провела соседку в дом, набрала по телефону 102, приставила трубку к уху пострадавшей, которая была не в состоянии держать что-либо в руках. Не могла она и толком объяснить дежурному суть произошедшего, четко назвать свой адрес. За нее это сделала Н. Впрочем, когда Клавдия Васильевна разговаривала по телефону, она все-таки сообщила сотруднику милиции, пусть и заплетающимся от боли и потрясения языком, что ее избил сын. В дальнейшем данное обстоятельство сыграет свою роль. Следствию станет также известно, что в соседскую дверь позвонили посторонние люди по просьбе пострадавшей, потому что ей самой в тот момент мешала боль дотянуться до звонка и нажать на кнопку.

Клавдия Васильевна выглядела неважно. Жаловалась на нестерпимую боль в руках. Сказала еще соседке, что пьяный сынок без видимой причины бил ее тростью по голове. Действительно, Н. нащупала у Клавдии Васильевны на голове несколько опухших участков. И вызвала скорую помощь.

Впоследствии медики установят у женщины закрытый перелом диафиза правой плечевой кости с кровоподтеком правого плеча и открытый двойной перелом левой локтевой кости. Проще говоря, переломал сынок своей маме руки. И кровь у нее пошла потому, что в том месте, где образовался открытый перелом, лопнула кожа.

Прибывшим по вызову сотрудникам милиции Клавдия Васильевна, по-прежнему находясь в квартире у соседки, сообщила то же самое: родное дитя избило ее тростью. Рассказывая об этом, женщина сидела на диване, не в силах пошевелиться. Она просила привлечь сына… к административной ответственности. В этот момент К. находился в своей квартире: пьяный, спал в кресле. Правоохранители прервали его сон. Подозреваемого в нанесении тяжких телесных повреждений задержали.

У самого К. обнаружился, однако, иной взгляд на события. В тот вечер, утверждал К., он пил водку с приятелем. Да, был пьяным, он это и не отрицает. Когда вернулся домой, побаловал себя еще пивком и лег спать. Причем, когда ложился, никакой мамы в квартире не было. Поздним вечером сотрудники милиции его разбудили и доставили в РОВД. Утром отвезли в суд, где К. узнал якобы печальную для него новость: мама в больнице.

Он отправился к ней в больницу (уголовное дело возбудили позднее, когда стали раскрываться детали случившегося). Мама, утверждал К., пожаловалась сыну: шла, шла, да и упала, переломав себе руки. Произошло это на ступеньках лестницы, ведущей к набережной от Кировского моста, недалеко от которого Клавдия Васильевна проживает вместе с сыном и его гражданской женой в квартире, принадлежащей сожительнице К. Жалко маму, конечно. Тем более страдает она душевным расстройством. В минуту помутнения рассудка могла и оговорить сыночка. Чего не бывает с больным человеком. А так нет, конечно, никакой тростью маму не избивал. И раньше никогда руку на нее не поднимал. Боже упаси такое сотворить! Да и вообще никаких конфликтов у него с мамочкой не было. Не виноватый он ни в чем.

Во время судебного заседания вина К. в нанесении матери тяжких телесных повреждений нашла свое полное подтверждение.

Экспертиза установила, что, во-первых, телесные повреждения у Клавдии Васильевны не могли образоваться от ее падения с высоты собственного роста на плоскую поверхность. Во-вторых, по своему психическому состоянию она способна правильно воспринимать внешнюю сторону обстоятельств (место, время, окружающую обстановку, находящихся рядом людей, последовательность их действий), имеющих значение для уголовного дела. Органическое расстройство личности, диагностированное у пострадавшей, связано с общевозрастными изменениями организма. При этом грубые нарушения функций памяти, интеллекта, а также болезненное расстройство восприя­тия у нее отсутствуют. Поведение Клавдии Васильевны во время судебного заседания не вызвало у суда сомнений в ее вменяемости и объективности выводов эксперта.

Таким образом, доводы К. о наличии у матери душевного расстройства, в связи с чем, как он утверждает, она оговорила сына, являются необоснованными.

Да, при проведении очной ставки с обвиняемым пострадавшая подтвердила его версию о падении со ступенек. Однако следствие выяснило, что Клавдия Васильевна панически боялась сына и в плане крыши над головой зависима от его сожительницы. В дальнейшем Клавдия Васильевна вернулась к своим прежним показаниям о том, что именно сын нанес ей тяжкие телесные повреждения. Она подтвердила, что ни с каких ступенек не падала.

Суду была представлена аудиозапись на спецлинию 103: пострадавшая говорила оперативному дежурному, что ее избил сын.

Была рассмотрена и копия карты вызова бригады скорой медицинской помощи. Временные показатели также говорят о том, что Клавдия Васильевна не могла упасть где-нибудь в другом месте: медики прибыли вскоре после звонка пострадавшей и ее соседки, выступившей в суде в роли свидетеля, в милицию. Врачам избитая женщина жаловалась на головную боль, тошноту, боли в области правого плеча, кровотечение из левого предплечья, болезненность в нижних конечностях. А еще заявила им, что сынок часто поднимает на нее руку, но в этот раз избил особенно сильно.

Клавдия Васильевна жила в постоянно страхе перед сыном. Впрочем, со слов свидетеля Татьяны Н., он держал в напряжении многих в этом доме. Устраивал скандалы с соседями, слушал громко музыку, мусорил в подъезде.

И наконец, об орудии преступления. Этой тростью, которая помогает престарелым людям при ходьбе, Клавдия Васильевна пользовалась последние четыре года. Ее отдала соседка Татьяна Н. после смерти отца. Во время судебного заседания Н. показала, что, когда вместе с сотрудником милиции, прибывшего по вызову, прошла в квартиру К., видела там эту трость. На ней были следы, похожие на кровь. В дальнейшем трость исчезла.

Тот факт, что в ходе предварительного следствия не было обнаружено орудие преступления, не может быть свидетельством того, что К. не избивал этой тростью свою мать. К такому заключению пришел суд.

Восстановить истинную картину помог и следственный эксперимент. Вот что произошло на самом деле. Клавдия Васильевна сидела на диване, когда к ней в комнату вошел пьяный сын. Увидев трость, он схватил ее и начал в безграничном своем озверении бить маму рукояткой. Выпустив пар, бросил трость и ушел. Клавдия Васильевна с трудом поднялась, преодолела метр пути, упала… И все же, превозмогая боль, заставила себя добраться до квартиры соседки. Бесстрастные юридические документы не рассказывают нам о чувствах женщины в ту минуту. Может быть, нестерпимая физическая боль, заставляющая стонать и плакать, заслонила для нее все на свете. А к душевной боли, вероятно, привыкла. Уже давно с нею живет.

Вроде бы их не так уж и много — тех, кто опустился морально и физически, деградировал как личность, ведет асоциальный образ жизни. Они бродят среди нас и могут представлять опасность. С виду похожие на людей. А на самом деле — оборотни, бабаи и тому подобное.

Отдельно взятый «оборотень» К. уже свое отбродил. Не включает громко музыку, не избивает мать, не кидается на людей, не оставляет в подъезде своих испражнений. Во всяком случае, пока этого не делает. Суд Железнодорожного района приговорил К., виновного в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения, то есть повреждения, опасного для жизни, совершенном в отношении заведомо престарелого лица, к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии усиленного режима.

Суд постановил применить по отношению к К. принудительное лечение от хронического алкоголизма, а также обязал этого человека возместить государству процессуальные издержки в сумме 325 рублей 60 копеек.

Кстати, общая стоимость лечения пострадавшей составила 2143 рубля 47 копеек. Эти деньги К. тоже придется выплатить учреждению здравоохранения.

Приговор вступил в законную силу. Амнистия данному преступнику в соответствии со статьей 7 Закона Республики Беларусь «Об амнистии в связи с Днем народного единства» не положена.

Когда К. являлся еще обвиняемым и находился под подпис­кой о невыезде, он успел зарегистрировать брак со своей сожительницей. После вынесения приговора суд провел отдельное заседание и постановил, что Клавдия Васильевна в попечительстве не нуждается. Сегодня она с разрешения теперь уже невестки проживает в той же квартире.