Разобраться в возникающих возрастных и иных проблемах помогает подросткам психолог Центра здоровья молодежи

Доступность, анонимность и доброжелательность к детям. На этих трех принципах строится работа специалистов Центра здоровья молодежи, который функционирует в Витебске на базе центральной поликлиники областного детского клинического центра на улице Чкалова. Здесь ведут анонимный прием психолог, гинеколог и уролог, которые стараются помочь взрослеющим детям преодолеть трудные ситуации, в которых многие из них оказываются. Сегодня мы беседуем с психологом центра Инной Титовой.

— Инна Владимировна, дети какого возраста находятся в центре вашего профессионального внимания?

— Подростковый возраст помолодел, сейчас характерные для него проявления можно наблюдать и с 9 лет, когда начинаются физиологические, психологические и гормональные изменения, отмечается неуравновешенность эмоциональной сферы. За год в нашем центре я приняла почти тысячу детей до 18 лет, было и более 40 ребят, преодолевших эту возрастную планку, из числа учащихся профтех­училищ, ссузов и даже вузов. Мы проводим консультирование подростков города Витебска и Витебского района. Но специфика проблем, с которыми доводится сталкиваться, обязывает работать и с родителями. Бывает, что они приходят за помощью сами, поскольку видят, что с ребенком что-то не то, а справиться своими силами не удается. И наоборот, обращаются дети, а затем необходимо подключить родителей, ведь большинство возникающих сложностей лежит в плоскости детско-родительских отношений. Как правило, до 12 лет это именно так, а уже в более взрослом возрасте присоединяются внешние причины.

— Как бы вы охарактеризовали основные проблемы, с которыми приходится иметь дело психологу?

— Их, если обобщать, три вида. Это проблемы ребенка с самим собой, проблемы общения со взрослыми и проблемы общения со сверстниками. Сейчас много детей с так называемым самоповреждающим поведением, особенно девочек. Например, я работала с одной из школьниц, которая на протяжении нескольких лет царапала, резала себе руки. В последний раз это было достаточно сильное повреждение, пришлось обращаться в травмпункт. И она это делала не потому, что хотела свести счеты с жизнью, а от большой душевной тоски. Душевная боль ведь сильнее физической. Девочка пришла за помощью сама, испугавшись, что в такие минуты может сделать с собой непоправимое. Проведя диагностику, я установила явные признаки депрессии, и у подростков это, к сожалению, совсем не редкость. Девочка постоянно испытывала чувство вины, находилась в упадническом настроении, у нее налицо были соматические проявления депрессии — нарушен сон, постоянно болела голова, на уроках не было активности, она плохо соображала. И, что удивительно, о таком ее поведении знала мама, но никак особо не реагировала: мол, она же не сильно себя царапала...

В подобной ситуации вмешательства психолога недостаточно, нужна помощь психиатра, медикаментозное лечение. И в этом понадобилось убеждать маму девочки, которая поначалу встала на дыбы: «Какой психиатр, дочь гимназистка, ей скоро поступать в вуз, а это клеймо». Пришлось объяснять, что по закону у нас нет принудительного лечения, но оно в этом случае жизненно необходимо. Депрессия — это банальная нехватка в организме нейромедиатора серотонина. Восстановление его баланса вкупе с другими мерами все меняет. Кстати, я общалась с этой девочкой позднее, ей стало гораздо лучше после лечения у психиатра совместно с психологом из областного центра психиатрии, которые ведут прием в нашей же поликлинике.

Когда начинается половое созревание, происходят изменения в теле, снижается иммунитет и меняется гормональный статус, это большая нагрузка на организм подростка. И порой девочки не могут принять происходящие изменения в своем теле, отрицают в себе женское начало. Мама эти проблемы дочери зачастую всерьез не воспринимает, мол, пройдет, а девочка до такой степени обеспокоена, что ей даже жить не хочется. Или мама с папой и вовсе уехали на заработки в Россию, а ребенок остался на попечении бабушки в преклонном возрасте. Еще вариант. У девочки сложные отношения с матерью, и из-за накопившихся обид на родного человека у нее сформировалось отторжение женской части себя. С такими подрост­ками мы долго работаем, занимаемся с метафорическими картами, они, рассматривая их, ищут среди женских образов себя, постепенно начинают раскрываться, нравиться себе, избавляются от замкнутости, смотрят при общении уже не в стену, не в угол, а прямо в глаза, улыбаются.

— Что надо знать родителям о гормональной перестройке, чтобы помочь, а не навредить своим детям в сложный период?

— Гормональная перестройка организма сопряжена с резкими перепадами настроения. Ребенок может стать злым, раздражительным, не слушается, закрывается в своей комнате, возникают проблемы с критичностью и целеполаганием. И некоторые родители, столк­нувшись с такими проявлениями, или совсем отворачиваются от детей, или, наоборот, начинают их усиленно контролировать. Я объясняю взрослым, что в этом возрасте требуется определенная дистанцированность от родителей, ребятам нужно больше общаться со сверстниками, чтобы на практике отработать групповое давление, понять свое место в социуме. В «Школе родителей», занятия в которой проходят еженедельно, рассказываю об особенностях подросткового возраста, психофизиологии детей, объясняю, что задача подростка — осознать границы своей личности, сепарироваться (отделиться) от папы и мамы. И многие делают для себя настоящие открытия. Потом мамы и папы признаются, что все наладилось, как только поменяли свое отношение к чадам, стали в семье больше общаться друг с другом, выстроили разумные границы дозволенного вместо тотальных запретов.

Дети сейчас много сидят в Интернете, что плохо. Но это надо дозировать, ни в коем случае не накладывая полный запрет, после 13 лет это почти невозможно. Нужно разговаривать об опасностях в сети, взамен виртуального общения предложить совместное времяпрепровождение.

— Инна Владимировна, вы работаете и с группой подростков, находящихся на учете в инспекции по делам несовершеннолетних за распитие спиртных напитков. Есть успехи?

— Всего таких подростков 29, но из них десять на мои занятия не ходят, боюсь, что, скорее всего, судьба таких детей сложится по худшему сценарию. Помимо психолога с находящимися на учете работают подростковые наркологи. Как правило, это дети из неблагополучных, неполных семей. Часто к употреблению алкоголя их приводит желание самоутвердиться в компании сверстников. Те, кто попался на упо­треблении спиртного случайно, а для постановки на учет достаточно одного раза, как правило, быстро осознают, приходят, слушают, раскаиваются в своем негативном поведении. Но есть и случаи куда более сложные. Работала с одним парнем, у которого уже сформировалась зависимость. Он говорил, что пьет и ему это нравится. Начали анализировать причины, выяснилось, что у мальчика никогда не было друзей. После переезда на новое мес­то жительства, сменив гимназию на обычную школу, парень решил исправить проблему и вошел в круг ребят не самого лучшего поведения. Пришедшему с запахом спиртного сыну мама устраивала скандалы, обнюхивала его и проверяла всякий раз карманы. Порой он пил даже назло ей. Проработали обиду с сыном, с мамой разобрались, как ей поступать в той или иной ситуации. А через некоторое время парень пришел совсем изменившимся: опрятным, с другим выражением глаз. Он сказал, что уже полтора месяца не пьет, стал заниматься каждый день спортом, чтобы отвлечься от плохой компании, тренер в него поверил, изменил и свое отношение к родителям. Он еще состоит на учете, ходит на мои занятия в индивидуальном порядке, поскольку групповых тренингов не приемлет. Думаю, что все у него будет хорошо.

— Какие методики вы применяете в работе?

— Использую все методики и тесты, утвержденные Министерством здравоохранения: диагностика памяти, внимания, исследование эмоциональной сферы, проективные методики по выявлению личностных особенностей, также проводим профориентационное тестирование. Если вижу отклонения, направляю подростка для углубленной диагностики к психиатру. Кстати, совместно с психиатром за год мы приняли 30 детей, находящихся в кризисе. Работаю и с теми, кому надо помочь пережить горе в связи с потерей близкого человека. Выявляем детей, склонных к зависимости, к суициду, к агрессивному поведению. Агрессии, к сожалению, в подрост­ковой среде много. Надо искать причины, ведь за этим часто стоит неудовлетворение каких-то базовых потребностей. На тренингах по эмоциональной саморегуляции мы учимся осознавать и контролировать негативные эмоции, выпускать агрессию наружу, тогда все становится на свои места. Хочу отметить, что дети в наш Центр здоровья молодежи идут, а ощутив поддержку и понимание, приводят затем своих друзей и подружек по несчастью.

— Каков лично ваш подход к подросткам?

— Я стараюсь дать подростку понимание того, что с любыми проблемами, какие бы истоки у них ни были, он может справиться сам, с моей, естественно, помощью. Копить обиды, непонимание в семье или среди сверстников контрпродуктивно. Объясняю, что ты уже достаточно взрослый человек, чтобы все это перешагнуть и добиваться поставленных в жизни целей самостоятельно. И еще: дети развиваются в движении, им нужен физиче­ски активный образ жизни. Чтобы меньше было депрессивных состояний, проводим ролевые игры, занятия в психологических группах, где есть возможность проговорить свои чувства и эмоции.

— Инна Владимировна, как попасть к вам на консультацию?

— Я работаю посменно, в понедельник, вторник и пятницу — с 14.00 до 19.00, по средам и четвергам — до обеда. Можно записаться на прием к психологу Центра здоровья молодежи через регистратуру поликлиники по телефону 57-78-79. Наш телефон доверия — 57-24-71, а в круглосуточном режиме помощь можно получить по телефону доверия областного психдиспансера по номеру 61-60-60. Подросткам, которые хотят что-то поменять в своей жизни, но не знают, как это сделать, мы обязательно поможем.