Путешествие по автодороге республиканского значения Р-20 Витебск – Полоцк – граница с Латвийской Республикой (Григоровщина), особенно на участке Полоцк – Верхнедвинск не может быть скучным. Захватывающие виды открываются взорам проезжающих: извилистая дорога течет преимущественно в лесном массиве. Смена красивых пейзажей радует. Совсем иной была эта дорога в 44-м во время наступательных боев, когда Красная Армия сметала оккупантов с белорусской земли, чтобы затем очистить и Прибалтику.
Практически на рубеже Полоцкого и Верхнедвинского районов находится небольшая деревня Струбки, где во время наступательных боев на Прибалтику дислоцировался 442-й эвакуационный госпиталь. На окраине этой деревни хоронили тех, кто не справился с кровавыми ранами. А дальше, слева за Струбками, могла бы быть деревня Кринки. Но в марте 1943 года она была сожжена фашистами и не восстановилась. Прямо по пути – Адамово и Владычино. В этом районе, на берегу речки Перемерка, немцы обустроили серьезный опорный пункт, имевший все элементы укрепленного района. Здесь были проволочные заграждения, противотанковые рвы, надолбы, траншеи, наблюдательные пункты, долговременные огневые точки. В основе двух из них был башни от танков – от «Пантеры» и Pz 38(t).
Бои в этих местах стали последними для красноармейцев, чьи останки из разрозненных, едва приметных могил в послевоенное время были перезахоронены в самое сердце тогда активно развивающейся деревни Кушлики. На место одного из уничтоженных в войну корпусов довоенной школы в июне 1949 года перенесли тела солдат и офицеров, павших при освобождении Кушлик и окрестных деревень, в том числе из Струбков и Кринок. Практической частью перезахоронений руководил мой дед, бывший партизан бригады имени Ворошилова, председатель существовавшего тогда в деревне Тересполье колхоза Петр Мороз. Он рассказывал, что выполнить эту трудную физически и морально работу было по силам не каждому мужчине, нашлось всего два-три помощника. Выполняли они ее очень тщательно и добросовестно, а за день работы им ставили по несколько трудодней. Всего, согласно официальному акту, они перенесли во вновь образованное воинское захоронение останки 118 человек. К слову, девять гробов с ними были ориентированы по православному обычаю изголовьем на запад, а памятник в виде высокой стелы был установлен в ногах. Только во время последней реконструкции захоронения стелу убрали, памятник и мемориальные плиты перенесли и установили с левого края братской могилы.
Первоначально были известны фамилии только 13 павших, в настоящее время на мемориальные плиты занесены 85 фамилий с инициалами. По уточненным данным Полоцкого райисполкома сейчас достоверно известны данные о 38 погибших.
«Коллективный портрет» их таков: это преимущественно воины 119-й и 360-й стрелковых дивизий (сд) 83-го стрелкового корпуса (ск) 4-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта. Самую большую кровавую жертву – 8 человек – принес 421-й стрелковый полк (сп). Тот самый, который непосредственно освобождал Кушлики. За вклад в освобождение Верхнедвинского района чуть позже он был удостоен почетного наименования «Двинский».
5 июля 1944 года в 18.00 421-й сп совместно с танками выступил по маршруту и овладел деревнями Махирово-1, Плиговки, Райково (к слову, это – родина Героя Советского Союза Дмитрия Даниловича Валентика) и в 22.30 настиг противника на рубеже деревни Кушлики. После завязавшегося боя наступающий полк овладел и этой деревней. Такие скупые сведения стали известны автору из журнала боевых действий полка, в котором далее идут сообщения о жестоких боях на протяжении 10 дней.
Кропотливо выверяя списки безвозвратных потерь, я наткнулась на информацию о том, что трое рядовых стрелков 145-го запасного сп 1-го Прибалтийского фронта 16 июля при передислокации подорвались на мине недалеко от деревни Заполье. Первично были захоронены там же все вместе. Затем их останки были перезахоронены. Но имена Егора Антонихина и Аты Саинова увековечены на захоронении, а фамилии их товарища Сергея Романова нет на памятнике. В райисполкоме подтвердили, что неточность имеет место и заверили, что историческая справедливость будет восстановлена, а мемориальный список будет дополнен.
Помню, когда я была еще ученицей средней школы – той самой, Кушликовской, любила оставаться в одиночестве в полумраке музейной комнаты. Однажды наткнулась на письмо, которое один из погибших на этой территории написал своей семье. Ожидала, что оно будет боевое и героическое. А возрастной мужчина скупым словом поддерживал тяжко живущих в тылу своих детей (почему-то не помню упоминаний о жене). Врезалось в память, что детей звали очень по-русски – Анна, Мария и Иван. Отец-фронтовик писал им – вскоре они осиротели – чтоб жили честно, трудились, не ленились, что только в труде залог счастья.
Приезжали 9 Мая сестры одного из погибших. Мне было лет 10-12, поэтому не заострила внимание на его фамилии. Говорили они, что их брат – офицер, совсем молодой. Через много лет после войны они добрались в нашу деревню на его могилу. И привезли с собой помин – по обычаю своей местности (откуда именно были женщины – тоже стерлось за давностью лет) высокие белые булки и крашеные яйца. Может, это было и язычество, но никто не останавливал гостий, когда они расстелили прямо на могильном цветнике скатерть с этим помином и голосили на коленях, и подсыпали в могильный холм привезенную с собой землю. Все сотни участников митинга тогда почувствовали боль их утраты и плакали вместе с ними.
День Победы в Кушликах всегда был самым важным днем. Ведь сотни земляков ушли на фронт, в партизанские отряды. Вернулись – десятки. 9 Мая они – нарядные, торжественные, грудь в сверкающих наградах – возглавляли праздничное шествие от конторы колхоза имени Дзержинского до братской могилы. Казалось, их много, и их ряды останутся монолитом навечно. Гирлянду славы, свитую из еловых лапок, несли ветераны, а венки – передовики колхоза. Это было честью, как и участие в пионерском почетном карауле. Прочесть «Реквием» Роберта Рождественского и отдать салют в святом месте было стимулом к тому, чтобы улучшать успеваемость. А эмоциональное напряжение от возложенной ответственности бывало таким, что пионерки падали в короткие обмороки.
Были и другие отличительные приметы Дня Победы на моей малой родине. В этот день на братскую могилу приходили все, включая пожилых людей из отдаленных деревень. Все откладывали домашние дела, даже посевную, чтобы вместе погоревать и порадоваться. Это было свято, нерушимо. Перед павшими освободителями мы держали отчет о том, как день ото дня улучшаем жизнь, как земля залечивает раны, и что на ней подрастают малыши, за чьи жизни они положили свои. Празднование начиналось рано, но еще раньше сельские женщины и дети успевали сбегать в леса за цветами – печеночницей, ветреницей, сон-травой (все их у нас называли подснежниками), наломать черемухи или сирени – что успевало расцвести. Трогательных букетиков по периметру могилы ложилось так много!
Так вот, осознавая, что каждой семье важно знать, где похоронен ее герой, я предположила, что где-то в селе Бородино Ивановской области, откуда родом был С. Н. Романов 1905 года рождения, возможно, не знают о месте его вечного покоя его дети. Нашла в «Одноклассниках» группу «Наше Бородино». Обратилась за помощью и получила очень скорый ответ от энтузиаста по увековечению памяти земляков Галины Суховой. Жива приемная дочь Сергея Назаровича Романова, Тамара Николаевна! Других детей у него не было, он женился на женщине с ребенком, в памяти которого остался ласковым и добрым человеком. Тамара Николаевна, которой уже под 90, подтвердила, что семья получала известие о гибели отца при подрыве на мине ближе к концу войны, долго о нем горевала. До сих пор Тамара Николаевна поминает его в своих молитвах. Но подробностей о месте захоронения семья не имела, 9 Мая осиротевшая дочь носит цветы к памятнику землякам-бородинцам, не вернувшимся с фронтов. Она была очень растрогана, получив фотографии места захоронения отца и убедившись, что белорусы чтят память своих освободителей не меньше, чем их родные.
Продолжим создание «коллективного портрета»: из 38 известных, захороненных в Кушликах, 12 человек – офицеры. Прямо скажем, не робкого десятка. Несмотря на то, что многие были очень молоды. Абсолютное большинство красноармейцев воевали с 1941 года, у единиц «стаж» войны составлял около года. 20 павших освободителей имели государственные награды. То есть, они были опытными бойцами, закаленными во многих и многих боях.
Гавриилу Андрианову, командиру огневого взвода 45-милиметровых пушек 216-го оиптд 119-й сд младшему лейтенанту было 26. Успел ли он послать на родину, в Ивановскую область, весть о награждении орденом Красной Звезды? – за то, что незадолго до гибели в одном из боев отбил атаку нескольких танков противника и покинул поле боя только когда обессилел, раненый.
Кавалером ордена Александра Невского был и командир роты автоматчиков лейтенант Михаил Володин. Ему было 27, а воевал он с июня 41-го. Первый орден – Красной Звезды – получил, когда в бою заменил выбывших командиров взвода и подразделения, увлек бойцов в атаку. А «старший» орден получил за бои на Городокщине, когда со своим взводом просочился во фланг опорного пункта противника в деревне Водяники и внезапно атаковал его. Противник яростно сопротивлялся, четыре раза переходил в контратаку, но Володин (тогда командир взвода) со своими бойцами уничтожили пять огневых точек противника, захватили штабную машину, три склада с боеприпасами и другие трофеи.
Ровесником Миши Володина из Подмосковья был одессит Юрий Матыхин. Старший фельдшер 216-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона (оипттд) 119-й сд старший лейтенант медицинской службы был на фронтах с августа 1941 года. Товарищи отмечали, что он оказывал помощь в любых условиях, выносил раненых с поля боя, за что был награжден медалью «За боевые заслуги».
25 лет было ленинградцу, помощнику начальника штаба 1115-го сп 360–й сд капитану Ивану Минину. Сражаясь на фронтах с октября 1941 года, он служил командиром пулеметного взвода, командиром заградроты. Лично водил штрафные роты в атаки под губительным арт–минометным и ружейно-пулеметным огнем. Даже будучи тяжело раненным разрывной пулей, продолжал точно выполнять приказ. Был кавалером ордена Красной Звезды.
Начальник штаба 2-го дивизиона 920-го артполка (ап) 360-й сд капитан Александр Морозов был несколько постарше – 1912 года рождения. Был награжден медалью «За отвагу» и орденом Отечественной войны II степени, которым был награжден после гибели – за бои под деревней Ровное Полоцкого района, где умело организовал связь, взаимодействие с пехотой, в результате чего его дивизион сокрушил противника. До войны жил в Казани.
На год моложе был командир батареи 286-го оиптд 360-й сд старший лейтенант Иван Портнов. Фронтовой путь этого оренбуржца начался в декабре 41-го под Москвой. Был награжден медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды. Он отличился в боях под Езерищем, когда в период с 10 по 21 декабря 1943 года проявил исключительное мастерство и организованность боя. Лично уничтожил 37-милиметровое орудие, а его батарея – еще одно, а также 5 станковых и 3 ручных пулемета.
В расцвете сил погиб еще один командир этого же противотанкового дивизиона 31-летний капитан Иван Сечкарь. Его родина – Винницкая область, на фронтах с февраля 1942, награжден орденом Отечественной войны II степени, поскольку при боевых стрельбах в обороне и наступлении являлся примером стойкости и отваги. С июня 1942 по март 1943 года его батарея подавили и разбила 47 пулеметных точек противника.
Такой же награды и ордена Красной Звезды был удостоен его ровесник, омич, командир стрелковой роты лейтенант Григорий Шальнов. Он воевал с августа 1941 года, был дважды ранен. Отличался отвагой, дерзостью и умением. Так, во время взятия одной из деревень, зашел с группой автоматчиков во фланг противника, опрокинул заслон и обеспечил атаку наших подразделений. Вторая награда нашла его за то, что под сильным пулеметно-минометным огнем он выдвинул свою роту на исходные позиции, стремительно внезапно атаковал противника и нанес ему крупное поражение с очень малыми потерями для своих войск.
Не уступали в храбрости командирам многие их бойцы. Так, медаль «За отвагу» была у 27-летнего командира орудия 5-й батареи 920-го ап 360-й сд старшего сержанта Евдокима Буздалина. Он был награжден за отличное освоение боевой техники, быстрое обучение орудийного расчета в условиях боевой обстановки, образцовое ведение огня во время наступательных боев на Витебском направлении. Похоронка ушла в Курскую область.
43-летний стрелок 421-го сп ефрейтор Павел Городничев заслужил орден Красной Звезды, когда в одном из боев, будучи связным при комбате, под ураганным огнем доставил на передовую ящики с патронами. Боец не посрамил боевую славу туляков.
Чуть-чуть не дожил до своего 30-летия командир 45-мм орудия 2-й батареи 216-го оиптд 119-й сд старший сержант Михаил Комоликов. Он был призван в действующую армию из Барнаула в октябре 1943-го. Уже через месяц получил медаль «За отвагу», когда по обстоятельствам боя выкатил свое орудие на открытую позицию и расстреливал противника в упор.
В свои 20 лет наводчик ружья роты противотанковых ружей 216-го оиптд 119-й сд рядовой Павел Неквасов, воюя с 1942 года, был дважды ранен. Под родным ему Орлом в одном из траншейных боев из автомата уничтожил свыше десятка немцев. Награжден медалью «За боевые заслуги».
Медаль «За отвагу», полученная осенью 43-го, была главной гордостью командира орудия батареи 45-милиметровых пушек 634-го сп 119-й сд ефрейтора Сергея Попова. В одном из боев он, находясь в боевых порядках пехоты, уничтожил 5 огневых точек противника. Парню родом из-под Воронежа на момент гибели едва исполнилось 20 лет.
Шагибулат Рахманов из Ферганской области был минометчиком батареи 120-мм минометов 421-го сп рядовым. И носил бы он свои медали «За отвагу» (получил ее за то, что во время отражения контратаки противника ликвидировал 43 порыва телефонного провода, тем самым обеспечив управление батареей) и «За боевые заслуги», но жизнь его оборвалась в 27 лет.
В возрасте Христа погиб Василий Сарсадских из далекого Владивостока. Он, командир орудия 5-й батареи 349-го ап 119-й сд сержант, воевал на фронте год. Имел орден Красной Звезды – во время одного из боев, несмотря на сильный контрбатарейный огонь, уничтожил три пулемета с их расчетами и обеспечил продвижение вперед нашей пехоты.
Рядовой Галей Мерсоянов 1901 года рождения воевал еще в Гражданскую, на фронте – с ноября 1941 года. В одном из боев весной 44-го под сильным огнем, не считаясь с опасностью, он вынес с поля боя 17 раненых и их оружие, а во время отражения контратаки противника включился в боевые порядки и уничтожил семерых немецких солдат. Награжден орденом Славы III степени.
30-летний Илья Титов из-под Воронежа, шофер батареи 349 артполка 119-й сд старший сержант, воевал буквально с первых дней войны – призван 26 июня 1941 года. Отличился в боях за Витебщину весной 1944 года, когда под ураганным огнем противника и бомбежкой с воздуха дважды из-за невозможности подвоза боеприпасов на машине доставлял их вместе с товарищем на себе на огневые позиции батареи. Награжден медалью «За боевые заслуги».
Все захороненные в Кушликах офицеры, сержанты и рядовые были награждены за подвиги, совершенные до июля 1944 года. Четверо же – Владимир Вусатюк, Анатолий Осипов, Николай Рябов и Гавриил Шматков – были награждены посмертно как наиболее отличившиеся в боях именно за эту землю.
Заместителю командира 2-го батальона 265-го сп 119-й сд старшему лейтенанту, уроженцу Винницкой области Владимиру Вусатюку было 23 года. Его тяжело ранили 8 июля в бою под Замошьем, на следующий день по пути в госпиталь командир умер и был похоронен близ Метел. За год до гибели награжден достаточно редким орденом Александра Невского. «Вусатюк беспрерывно посещал свои расчеты, воодушевляя пулеметчиков своим спокойствием и храбростью. На третий день боя был ранен в обе ноги, но, лежа в воронке, не терял связи с бойцами, посылал их вперед», – указывалось в наградном листе. Вторым орденом – Отечественной войны I степени – был награжден посмертно, поскольку за период наступательных действий на полоцкой земле мужественно и решительно действовал в боях, умело решал боевые задачи, увлекал бойцов личной храбростью. Обеспечил батальон хорошей связью. Способствовал освобождению более 30 населенных пунктов с большими потерями для противника.
Николай Рябов родом из-под Самары, ему было 26 лет. На фронте – с декабря 1941-го. Телефонист 571-й отдельной роты связи 360-й сд старший сержант. В боях под Полоцком с 23 июня под артогнем и бомбежкой авиации устранял порывы линий связи. «Пал смертью храбрых на поле боя, обеспечив управление боевыми операциями штаб дивизии», – сказано в представлении к награждению орденом Отечественной войны II степени – посмертно.
Гавриил Максимович Шматков заслуживает того, чтобы назвать его по отчеству – ему было 40. На Воронежский фронт он попал из-под далекого Кемерово в мае 1942 года. Командир стрелковой роты (тогда еще старший лейтенант) в декабре 1943 года был награжден орденом Красной Звезды. Мог бы носить орден Отечественной войны I степени, если бы 7 июля не погиб, освобождая белорусское Тересполье. Из наградного листа: «В период наступательных боев на Полоцком направлении с 24 июня по 6 июля, умело маневрируя своей ротой, заходя во фланги и тыл противника, умело взаимодействуя с артиллерией и минометными подразделениями, взламывал укрепленные опорные пункты противника. Отбрасывал врага с его позиций, обращал в бегство и преследовал. Его рота перерезала железную дорогу Полоцк – Витебск, заняла более 20 населенных пунктов. Умело применял боевой опыт, увлекал бойцов личным примером храбрости…»
Характерная черта для наших воинских захоронений: в общей могиле лежат люди разных национальностей и вероисповеданий, а может, и атеисты. Например, партизан отряда «Смерть фашизму» бригады имени Ворошилова Вячеслав Лобандиевский – белорус, Галей Мерсоянов – татарин, Ата Саинов – туркмен, Шагибулат Рахманов – узбек, Юрий Матыхин – еврей. А больше всего в этой могиле русских. По тем местам, куда полетели похоронки на них, можно изучать географию России: Барнаул, Новосибирск, Омск, Кемерово, Оренбург, Воронеж, Москва, Ленинград, Архангельск, Волгоград… Со всех сторон нашей земле, терпящей ужасы и беззакония фашистской оккупации, протянули руку помощи. Об этом необходимо помнить с благодарностью. Незнакомые люди отдавали свои жизни за нашу свободу. В Полоцком районе 103 воинских захоронения, и кушликовское – далеко не самое крупное.
В самом центре молодого агрогородка, между школой и административным зданием открытого акционерного общества «Кушлики», в окружении берез возвышается памятник на братской могиле. На фасаде серой стелы начертано «Слава героям, павшим в боях за Родину 1941 – 1945». На четырех мемориальных плитах черного гранита значатся фамилии бойцов, которые, как теперь выясняется, предположительно были захоронены на этом месте.
В святой праздник 9 Мая уже четвертое послевоенное поколение кушликовцев – праправнуки солдат Великой Победы – идут сюда с первоцветами, несут портреты своих славных предков. Люди гордятся, скорбят и помнят.
Время течет – открываются новые архивные данные, возможно, энтузиастам из последующих поколений удастся установить все имена. Это нужно и павшим – чтобы их оплакали, и живым – чтобы знать, чьей кровью полита земля, на которой мы 75 лет встречаем мирные рассветы.
© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.
