День начала войны и День освобождения Витебска от немецко-фашистских захватчиков. В календаре две исторические даты стоят рядом. Для нас, ныне живущих, их разделяет всего четверо суток, но для тех, на чью долю выпали тяжелейшие испытания и кому посчастливилось выжить, между этими вехами когда-то были бесконечно долгие три года.
В День всенародной памяти жертв Великой Отечественной войны, склоняя голову перед старшим поколением соотечественников, мы снова и снова возвращаемся к событиям теперь уже 75-летней давности. На рассвете 22 июня 1941 года с началом бомбардировок фашистскими самолетами советских городов мир раскололся на светлое «до» и трагическое «после».
В Витебске с самого начала нападения фашистской Германии на Советский Союз была объявлена мобилизация в Красную Армию. Вскоре стали осуществляться небывалые по своему размаху мероприятия, предпринятые партийным и советским руководством города, – эвакуация промышленных предприятий. На восток уходили эшелоны с готовой продукцией и оборудованием станкостроительных заводов имени Кирова и Коминтерна, фабрик имени КИМ и Клары Цеткин, десятков других предприятий, которые составляли основу промышленности областного центра. Многие витебчане также стремились покинуть город, однако немало было и тех, кто верил в благополучный исход: несокрушимая Красная Армия не позволит фашистам дойти до придвинской столицы, очень скоро враг будет разбит…
Советское командование поставило целью сдержать натиск фашистов в направлении на Витебск. В начале июля в районе Сенно произошло крупнейшее во Второй мировой войне танковое сражение. Лепельский контрудар закончился неудачей для Красной Армии.
С 5 июля войска Западного фронта повели непосредственно оборонительные бои на подступах к городу. Мужественно сражались красноармейцы 153-й стрелковой дивизии, которая уже в те дни покрыла себя неувядаемой славой. Тогда же, 5 и 6 июля, свыше 2 тысяч витебчан влились в ряды народного ополчения. Первые попытки вермахта прорваться к нашему городу потерпели провал. Однако Витебск подвергается страшным бомбардировкам с воздуха. Фашистские самолеты уничтожают советскую авиатехнику прямо на аэродромах.
Бойцы 186-й стрелковой дивизии вместе с курсантами и офицерами Лепельского минометного училища держат оборону на участке Улла – Бешенковичи, но уже 9 июля немцы занимают правобережную окраину объятого пожарами Витебска и железнодорожный мост через Двину. В силу разных причин организованного отпора в самом городе Красная Армия осуществить не смогла. С фашистами вступило в бой витебское ополчение. В ночь на 10 июля немцы заняли район Мазурино и Улановичи. Попытка советских войск отбить город контрнаступлением с восточной его части к успеху не привела. 11 июля Витебск накрыла черная ночь оккупации.
Сегодня важен каждый эпизод, о котором рассказывают очевидцы. О начале народной войны вспоминают нынешние витебчане, прошедшие ужасы 41-го года.
Виктор СЕРГЕЕВ:
Я родился в городе Слободском Кировской области. Накануне войны служил в звании рядового в 435-м стрелковом полку 153-й дивизии – той самой, которой предстояло защищать Витебск. Конечно, я тогда не мог знать, что этот город станет для меня родным. Прибыли сюда где-то дня за два до начала войны. Разместились на территории сегодняшнего парка имени Советской Армии. Не знаю, по какой причине, но с вооружением дело обстояло не очень хорошо. Я был минометчиком, первым номером. А у моего второго номера – только две мины к нашему 50-миллиметровому миномету. Даже винтовок не имели. Так и собирались встречать фрицев. Немецкая «рама», самолет-разведчик, летала над Мазурино еще до 22 июня. По фашисту откуда-то била зенитка, но он ушел безнаказанным. Вскоре мы двинулись на Бешенковичи, оттуда – на Уллу, где и заняли оборону. Там был аэродром с нашими самолетами. Прилетел фашист и всех их прямо на земле уничтожил. В Улле мы пытались подорвать мост через Двину, но не хватало зарядов.
Полк отходил в направлении на Крынки. Помню командира полка Юлдашева, командира батальона Мителева, его заместителя Сомова, командиров взводов Шияна и Ляпунова… Возле деревни Высочаны полк подвергся бомбардировкам. Самолеты с крестами на крыльях налетали волнами, несколько раз. Много народу полегло. Это было, кажется, 10 июля. Но помню точно, что из Высочан мы видели, как горел Витебск. Какая-то неразбериха наступила. Выбирались на восток мелкими группами, иногда вступая в бой. Это были страшные дни. До сих пор не могу поверить, что выжил.
Ефим СОСНЕР:
Я коренной витебчанин, родился в семье простых рабочих. Отец был токарем на заводе имени Кирова. Жили по тогдашней улице Шоссейной (ныне – Советской Армии). Утром 22 июня мы, мальчишки, играли во дворе. Кстати, распевали песенку: «Внимание, внимание, на нас идет Германия». Кто мог тогда понимать весь ужас заключенного в ней смысла! Вдруг началось всеобщее волнение. Узнали, что в полдень будет по радио выступать Молотов. Побежали к вокзалу. Там перед репродуктором собралось очень много людей. И вот все услышали эти незабываемые слова Вячеслава Михайловича Молотова: «Сегодня, в четыре часа утра, без объявления войны германские войска напали на нашу страну…» Многие взрослые плакали.
Отца, против его желания, на фронт не взяли. День и ночь шла погрузка заводского оборудования. Станки устанавливали на металлические листы, и грузовые машины тащили их к рампе, а там уже шла погрузка на железнодорожные платформы. Однажды отец прибежал и сказал: «Все, собирайтесь и вы, как можно скорее!» Вещей велел вообще никаких не брать с собой, говорил, что покидаем город, самое большее, на два месяца. Так мы и уехали на платформе, наверное, с последними станками завода.
Всю дорогу наш эшелон фашисты пытались разбомбить. Машинисту низкий поклон за мастерство: давал дымовую завесу и прятал состав в клубах дыма от глаз стервятников. Мы слышали рев самолетов и вой падающих бомб. Они разрывались то ближе, то дальше, но в цель не попадали. Мама от переживаний заболела, ей потом группу инвалидности дали… Прибыли в Чкалов, нынешний Оренбург. Отец все-таки добился своего – ушел на фронт добровольцем. Был ранен под Сталинградом, его комиссовали, и он вернулся в Оренбург. С 12 лет я тоже стал работать на заводе. Трудились в основном женщины и дети. Я видел, как люди умирали прямо на рабочем месте – от голода, болезней, переживаний.
В 1946-м мы вернулись в родной город и взялись за его восстановление. Витебск – это все для меня, вся моя судьба. В прошлом году в такие же июньские дни перенес инфаркт. Низкий поклон врачам второй областной клинической больницы: они вернули меня к жизни.
© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.
