В темноте зрительного зала белеют лица, на которых актеру дано, если в нем зажжен талант, вызвать слезы, улыбки, искорки в глазах. Проникнуть в сердце – поистине великая сила…
Разбирать материал не только умом, а всем существом (ибо актерское искусство – это искусство человеческого тела) учились студенты театральных вузов под руководством профессора ГИТИС Александра Бармака в дни фестиваля. Что из этого получилось – узнали на подведении итогов «театральной лаборатории», совместного проекта дирекции фестиваля, коласовского театра и ГИТИС.
– Фестиваль пронесся яркой кометой, хватило ли времени у вас и студентов на все, что задумывалось?
– Спасибо Витебску, спасибо фестивалю за возможность этой встречи с молодежью. В следующем году хотелось бы раздвинуть временные рамки проекта «Театральная лаборатория», укрупнить его, – поделился планами Александр Бармак. – Занятия по вокалу, речи, сценическим движениям, а в этом году прибавилась и оперная часть (к студентам пригласили мастеров оперной цены), мы вместили в сжатые сроки. Получилось насыщенно, концентрированно, но, времени, как это часто бывает, чуть недоставало.
– Как вы оцениваете потенциал молодежи, с которой занимались, чему их удалось научить?
– Учить как раз не надо (назидать, заставлять), надо учиться (иметь стремление, старание), я многое сам у них почерпнул, как и они у меня. Это было полезно и им, и мне. Передо мною были люди, несомненно, талантливые, потому что талант я определяю так – это вера, умение работать, трудолюбие, это цель, которую ставишь перед собой, и которая тебя ведет. У них есть эта цель, они благородные, открытые, умеют задавать вопросы по существу, что важно, а как там жизнь расставит все по местам, другое дело. Ребята очаровательные все. Девушки особенно.
– Со студентами вы разбирали «Гамлета», на камерной сцене коласовского театра можно было увидеть вольную интерпретацию отдельных сцен или нечто иное – как вы сами определите название этой работы?
– За такой короткий срок - неделя - невозможно поставить спектакль. Занимались мы театральной методологией, наиболее важной для воспитания актеров и режиссеров, проверяли эту методологию на пьесе Шекспира, но это ни в коей мере, даже в малейшей степени, не является постановкой или показом, как иногда пишут в программе, это проверка того, как должен работать актер и режиссер, разбирая материал. На предложение студентов показать что-то по-своему всегда говорю: «Да, попробуйте», потому что у них в этом случае исчезает страх, начинают легче работать руки, ноги, больше чувствует сердце, в итоге, актер сам себя пробуждает. Потом постепенно снова переходим к пьесе и делаем самое главное, начинаем присваивать себе действие персонажа, никакого другого пути прийти к характеру, нет.
– Какие сильные места в работе студентов на сцене отметите?
– Хороших мест было много, например, когда увидев призрак отца Гамлета, студент упал, почти задыхаясь. Он ничего не изображал, не играл, этих моментов подлинного сжатого дыхания никогда не сможем достичь сидя за столом, читая пьесу и бесконечно умно о ней разговаривая. Достичь этого можно лишь методом действенного анализа. То, что сделал студент в этом эпизоде, с ним останется на уровне физической памяти, дальше – работа над характером, то, что приобретено, будет дополняться, разрастаться. Вот в чем смысл.
Студентки первого курса Белорусской государственной академии искусств Ольга Кулик и Вероника Концевич от имени 40 человек, занимавшихся в «театральной лаборатории» рассказали, что больше всего понравилось:
– Самое ценное и интересное – пообщаться лично с Александром Бармаком, потому что он оказался человеком, который ищет истину в искусстве и который этой правде жизненного пребывания на сцене учит своих студентов в ГИТИС, и нам посчастливилось у него это почерпнуть. Есть ощущение, что много над чем нам нужно работать, многое в себе понять, принять, вживить в то, что мы показываем на сцене. Багаж приобрели огромный, не знаем, где взять чемоданы, чтобы его увезти! В следующем году обязательно приедем снова. Понравилось, что мы подробно разобрали события, действия, происходящие в пьесе, а потом опробовали то, что мы поняли, изучили в этюдном виде, выходя на сцену, и нам не просто разрешили импровизировать, от нас ждали своего видения. Когда предоставляется абсолютная свобода сценического действия, зажатость исчезает, ее, как и не было. Интересно и то, что мы менялись ролями, девушки были и в роли Афелии, и других женских персонажей, и в массовке. Было ценно узнать, как преподают в ГИТИС, как работают другие наставники.
© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.
