Через всю жизнь пронесла воспоминания об ужасах войны витебчанка Нина Атращенок. Голод, холод, лишения, страх — она помнит все...
Нину с семьей война застала в деревне Гряда Шумилинского района. Отец умер еще в 1939-м. Мать переехала из Витебска в деревню к родителям. Помимо двоих собственных детей Нины и Коли, присматривала за племянниками и лежачей сестрой.
— Я помню первый немецкий самолет над деревней. Прячась от выстрелов, люди бросились к колхозному ржаному полю, будто там можно было укрыться. И я за ними, — рассказывает Нина Федоровна. — Сельчане понимали, что скоро немцы придут в деревню. Собирали пожитки и, кто мог, уезжали. Думали, что ненадолго…
Фашисты заняли дедов дом: он был большой, крепкий и понравился офицеру. Установили радиостанцию, рядом с которой день и ночь сидел радист в наушниках.
— Они отменно питались: повар готовил много и, по всей видимости, вкусно, — вспоминает Нина Федоровна. — Все, что не съедали, выбрасывали, нам — ни крошки. Правда, и дедушка строго-настрого запретил притрагиваться к их харчам — застрелят. Единственное, что могло достаться, — банка из-под повидла. И мы, дети, пальцами выковыривали остатки — это был волшебный вкус (теперь я уже знаю) абрикосового повидла.
Позже немецкий офицер приказал семье убираться из их собственного дома. Тогда они еще не знали, что больше никогда не увидят родных стен. Скитались по углам, жили у родственников в соседней деревне Слобода. Нина Федоровна помнит, как в 1943 году немцы собирались отмечать Рождество, подготовили подарки, много шнапса, конфет, печенья и даже елку. Но праздновать врагам не пришлось — части Красной Армии выбили их из деревни. Освободительные бои велись тяжело, с переменным успехом. Сельчане метались из одной деревни в другую буквально по трупам. В шею осколком снаряда была ранена и мать Нины. К счастью, рана оказалась не смертельной.
Вскоре семья Нины Федоровны была эвакуирована.
— Дорога на Городок шла мимо Гряды, и мы видели, как полыхали дома в нашей деревне, — вытирая слезы, говорит женщина.
Ночью их привезли в деревню Синебрюхи Городокского района, поселили в бане, затем выделили угол в избе. Взрослые ютились в сарае. К голоду, холоду, постоянному страху вскоре добавился и тиф. Заболела мама Нины. Сама девочка перенесла корь.
Потом семью эвакуировали в Калининскую область — дальше от линии фронта. Расквартировали. Мама и дедушка пошли работать в колхоз. Жили очень плохо. Когда дошли слухи о том, что родную деревню освободили, семья приняла решение возвращаться.
— Наша красавица Гряда была полностью разрушена — сплошное поле, изрытое воронками и траншеями. Даже печей не осталось, — рассказывает женщина. — Поселились в солдатской землянке, в которой пришлось жить еще три года. В болезнях, холоде, голоде.
В сентябре 1944-го Нина пошла в школу в деревне Слобода. Мама сшила ей сумку через плечо, смастерила легкие тапочки.
— Чернила делали из сока свеклы и ягод крушины, писали на упаковочной бумаге от немецких снарядов, — вспоминает Нина Федоровна.
Последнюю военную зиму еле пережили из-за голода. Мама с детьми скиталась по соседним деревням в поисках пищи. Добрые люди помогали. Дожили до Победы.
— Это была всеобъемлющая радость. Такой сейчас не испытывают, — уверена женщина.
Трудной жизнь оставалась и после войны. Переехали в Шумилино. Мама и дедушка устроились работать на торфопредприятие. Квартировали, своего угла не было. Постоянно переезжали.
Окончив 7 классов, Нина поступила в Полоцкое педагогическое училище. Правда, учеба длилась недолго: ни одежды нормальной, ни денег на самостоятельную жизнь не было. Девушка вернулась домой и трудилась на торфопредприятии.
В 16 лет Нина уехала в Витебск. Много работала. Заочно получила высшее образование. Встретила будущего мужа Константина Аникеевича, с которым более 60 лет жили душа в душу. Воспитали двух дочерей. Обе они окончили худграф Витебского педагогического института. У Нины Федоровны и Константина Аникеевича пятеро внуков и четверо правнуков.
А фильмы о войне Нина Федоровна до сих пор не смотрит…
© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.
