Без срока давности: Уникальный опыт Витебского районного историко-краеведческого музея заинтересовал коллег из регионов

Директор Витебского районного историко-краеведческого музея Андрей Кулябкин с детства интересуется темой войны.

— Мои бабушки и дедушки жили в Придвинье. Часто гостил у них. Ходили за грибами, ягодами. Идем как-то по лесу, и вдруг вижу: яблони цветут, а под ногами какие-то фундаменты. Мне отвечали, что тут была деревня, которую немцы сожгли. Я был в шоке! А ведь до сих пор в таких местах даже памятных табличек нет, — вспоминает директор.

Независимо от этнической принадлежности уничтожали тех, кто жил на оккупированной территории: белорусов, русских, украинцев, евреев... Убивали даже беременных, маленьких детей.

— О необходимости юридически признать геноцидом то, что в годы войны на территории БССР уничтожали население, говорили давно многие исследователи, ветераны Великой Отечественной, бывшие малолетние узники концлагерей, — продолжает собеседник.

Закон «О геноциде белорусского народа», подписанный в этом году Президентом, Андрей Кулябкин считает важным для восстановления исторической справедливости.

Осенью прошлого года музейные работники приложили много усилий, чтобы создать интерактивную карту района и нанести на нее названия сожженных деревень. Точно назвать их количество очень сложно. Работа в этом направлении продолжается.

— По нашей информации, на территории Витебского района таких населенных пунктов 452, а по данным Национального архива Республики Беларусь — 501. Мы в результате глубокого анализа темы поняли, почему статистика разная. Немецко-фашистские оккупанты и коллаборационисты некоторые деревни сжигали несколько раз, а иногда часть населения не уничтожали полностью. А могли стереть с лица земли населенный пункт, но никого не убить или на хуторе убить единственного жителя.

Эта информация отражалась в разных отчетах, озвучивалась свидетелями преступлений, чудом выжившими. Мы попытались разобраться, чтобы установить точное количество. 36 населенных пунктов на территории Придвинья были уничтожены вместе с людьми и не восстановлены после войны, — уточняет директор.

Например, 4 февраля 1942 года в деревне Малыжено, в 15 километрах от Вымно, были расстреляны 84 человека, в том числе 49 детей. На мемориальной доске, установленной в 1970-х в память о погибших, указан возраст расстрелянных. Некоторым малышам и два года не исполнилось. Осенью 2017 года старый знак был заменен гранитной плитой с данными погибших. В наше время в Малыжено лишь один человек живет постоянно, остальные — дачники.

Неоценимую работу по изучению еврейских местечек Придвинья десятки лет проводит известный витебский публицист Михаил Шульман, издатель международного еврейского журнала «Мишпоха» («Семья»). В публикации, посвященной Яновичам, напечатаны воспоминания Бориса Эфроса. Он, один из немногих жителей местечка, чудом вырвавшихся из ада Яновичского гетто, прекрасно рассказал о довоенных годах, как на себе прочувствовал все ужасы холокоста. В 1941 году ему было 13 лет. После войны Борис Эфрос жил в Ленинграде.

Андрей Кулябкин рассказал, что есть разные документы по геноциду белорусского народа, в том числе отчеты, протоколы допросов, акты о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков, акты комиссии по сельсоветам, подписанные в разные годы, изучение которых может еще больше раскрыть тему.

В частности, в 1969-м исполком районного Совета депутатов отмечает, что в Витебском районе из 449 населенных пунктов полностью уничтожено 160.

Недавно в музее состоялся семинар, один из первых в области, на котором был озвучен опыт сбора информации, озвучены рекомендации, как эффективнее рассказывать в первую очередь молодым жителям района о том, что пережили их прабабушки и прадедушки... Есть возможность соответствующую информацию распространять и с помощью облачных технологий.