...когда свирепствовал 30-градусный мороз, оставшихся в живых узников гетто выгнали полураздетыми на лед...
Для витебчанки Ларисы Каим, пережившей ужасы Холокоста, а 27 января мировое сообщество отмечает Международный день памяти жертв Холокоста, путеводной звездой стал ее отец Григорий Хват. Он воплощал образец добросердечности, порядочности, мужества, образованности, интеллигентности, веры в людей. А ведь поводов ожесточиться, спрятаться в своем мирке было у него хоть отбавляй…
Григорий Хват родился в Белостоке, в Российской империи, когда политика государственного антисемитизма ограничивала возможности еврейского населения получить высшее образование на родине. Григорий Борисович окончил медицинский факультет Тулузского университета, успешно защитил диссертацию, какое-то время занимался любимым делом во Франции. Вернулся в родные пенаты, потому что иначе не мог.
В Белостоке вместе с женой воспитывал сына Дмитрия. Работал врачом в детской больнице и свято верил, что совсем рядом, в Советском Союзе, все люди — братья, которых объединяет великая цель — построение коммунизма.
Семья переехала в Витебск, где у супругов в 1938 году родилась дочь Лариса. Жили на улице Октябрьской, бывшей Верхне-Петровской. В их гостеприимный дом с удовольствием приходили музыканты, художники, в том числе Юдель Пэн, да и вообще люди разных профессий. Лариса Григорьевна рассказывает, что ее детство до июня 1941-го запомнилось ей ярким солнечным пятном, как что-то светлое и прекрасное.
А затем грянули ужасы войны, которые ребенок переживает всем естеством своим, на изломе детской психики, взрослея не по годам, а по часам. «Мы, дети, быстро превращались в маленьких старичков», — вспоминает Лариса Каим.
Пустынные улицы и ветер, в зловещей тишине гоняющий по мостовой кучи мусора. Таким запомнился Ларисе Григорьевне Витебск, когда семья покидала город перед самым приходом врага. Ответственность отца, который до последней возможности охранял имущество опустевшей поликлиники имени Калинина, могло дорого обойтись семье. Плыли вместе с другими беженцами вверх по течению Западной Двины на двух баржах, которые тянули пароходики. На впереди идущей барже люди натянули белые полотнища с красными крестами… и были вскоре уничтожены налетевшими фашистскими стервятниками. Все это — на глазах у ребенка, под отчаянные крики взрослых.
Потом долго куда-то брели. Маленькая Лариса не могла понять, почему вот эта женщина, которая ведет с собой девять обессиленных детей, на каждом привале спокойно оставляет то одного из них, то двух. Много позже придет понимание: истощение, упадок духа у этой женщины были столь велики, что она перестала воспринимать происходящее вокруг и двигалась, как неживой механизм.
В тогдашней Смоленской области беженцы попали в руки фашистов. Семью Григория Хвата отправили в гетто, устроенное нацистами в Ильино (ныне это поселок в Западнодвинском районе Тверской области, в начале XIX века — местечко Витебской губернии). Голод, унижения, издевательства, постоянное ожидание боли и смерти — все повидала и пережила девочка. Хлопот родителям доставлял и непокорный Дима, который мог заявить фашисту, что не будет выполнять его приказ, после чего к ужасу матери, услышавшей звук передернутого затвора, гордо стоять перед дулом автомата.
Утром 24 января 1942 года, когда свирепствовал 30-градусный мороз, оставшихся в живых узников гетто выгнали полураздетыми на лед озера. Фашисты и полицаи собирались их всех расстрелять, а тела утопить. Да вот незадача: никак не могли прорубить лунки, возились до самого вечера. И все это время окоченевшие узники ожидали смерти. Наконец их погнали обратно в гетто: расправа была отложена на завтра.
Поводом для такого зверства была информация, которую сообщил оккупантам предатель: Григорий Хват оказывает медицинскую помощь раненым и больным партизанам. В самом деле, неоднократно в гетто тайком проникали народные мстители, и вместе с ними Григорий Борисович уходил в отряд, а затем возвращался обратно.
Ночь семья провела в ожидании смерти. Сидели рядышком, прощались друг с другом. Родители обнимали детей. Накануне вечером Григорий Борисович попросил жену сходить к местному аптекарю и попросить препарат, позволяющий расстаться с жизнью не так мучительно, как это будет на следующий день. «Что, жидовка, сдохнуть легко захотели? Не выйдет. Завтра потрепыхаетесь. Гы-ы», — ответил этот человек.
А утром в поселке внезапно разгорелся бой… и узники гетто были спасены. Их освободили красноармейцы и бойцы партизанского отряда в ходе Торопецко-Холмской наступательной операции.
В 1945 году семья вернулась в разрушенный Витебск. В родном городе Лариса Григорьевна окончила педагогический институт имени С. М. Кирова, а затем работала в нем преподавателем. Доцент Лариса Каим отдала нынешнему ВГУ имени П. М. Машерова 45 лет.
Ларисе Григорьевне всегда трудно вспоминать о пережитом. Однако витебчанка убеждена: до тех пор, пока из поколения в поколение передается память о том страшном времени, остается шанс, что подобное не повторится.
© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.