Пожилому витебчанину суд отказал в алиментах от взрослых детей

У кого раньше, у кого позже, но пора старения приходит. Как, где, с кем встречать ее? А вот это у всех складывается по-разному... Сегодня речь пойдет не о медицинской, не о социальной или экономической стороне этого вопроса, а о моральном, чисто человеческом аспекте. Если хотите, это в определенной степени вновь касается пресловутой проблемы отцов и детей.

Идеал счастливой старости

Да, в счастливой старости детей не нужно просить о помощи, они сами становятся частыми визитерами у престарелых, немощных, нетрудо­способных родителей, опекая их. Это является эталоном семейных отношений, основанных на высоких моральных устоях, когда дети должны быть преисполнены естественным стремлением заботиться о тех, кто дал им жизнь.

Статья 25 Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 года (которая, кстати, не подвергается пересмотру в силу своей гуманности и в XXI веке!) гласит:

«Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам».

Пожалуй, последняя фраза — «по не зависящим от него обстоятельствам» — является существенной в ситуациях, в которых оказались герои наших сегодняшних историй. Это истории судебных тяжб между взрослыми детьми и престарелыми или немощными родителями, отношения которых сложились не лучшим образом, а вот зависели они от конкретных в каждом случае обстоятельств.

Когда санки в гору везти

Вот и не заметил Петр Иванович, как горка жизни, по которой он с такой легкостью катился на саночках удовольствий, закончилась на отметке 60 лет. И оказался он у подножия совсем не тем молодцом, который бравировал в свободном полете, оставив «за бортом» жену с двумя маленькими детьми: инвалид II группы, психоневрологиче­ское заболевание, койка в доме-интернате, за которую и заплатить-то не может, поскольку его пенсия не покрывает стоимость содержания в этом стационарном социальном учреждении. Вот тогда и вспомнил, что есть у него взрослые дети, с которых через суд можно вытребовать «заботу» о немощном отце в виде алиментов...

Но на заседаниях в суде Октябрь­ского района в ходе разбирательства дела по иску Петра Ивановича к совершеннолетним сыну и дочери открывались все новые и новые обстоятельства. Кстати, представителем интересов истца выступило главное управление по здравоохранению облисполкома, поскольку опекуна у Петра Ивановича не оказалось — из родственников, включая и совершеннолетних детей, согласие на назначение опекуном немощного человека не дал никто.

...Вся недолгая супружеская жизнь Нины Николаевны с Петром Ивановичем и по сей день вспоминается женщине кошмарным сном. Фактически вмес­те они прожили лет восемь, потом он из семьи ушел, и только через семь лет после этого они развелись официально. И на протяжении всех этих 15 лет Петр Иванович пил беспробудно, собственно, на бракоразводном процессе женщина и назвала это главной причиной распада семьи. На почве алкоголизма мужчина уже страдал психическим расстройством. Дети росли в постоянном страхе возвращения домой отца-алкоголика: начинались жес­токие избиения сначала их матери, а затем и им доставалось, когда те бросались на помощь. Как только Нина Николаевна заводила разговор о разводе и алиментах, муж кидался на нее зверем и грозил, что убьет всех. В злобе он был страшен. Около десятка приводов его в милицию за дебош в общест­­вен­ных местах в подпитии, чувство стыда и позора от этого, скандалы и драки дома, невозможность делать уроки и нескончаемая бедноcть — такие дет­ские воспоминания остались у Олега и Светы. После развода и дети попросили поменять им фамилию на девичью матери.

Когда отец переехал жить в общежитие, которое ему предоставило предприятие, жизнь матери и детей не стала спокойней, поскольку Петр Иванович не забывал дорогу к этому семейному очагу, чтобы... снова учинить скандал бывшей жене и на очередную попойку выбить у нее деньги, когда заканчивались свои. При этом алименты на детей он не платил. Жаловаться женщина бо­ялась все по той же причине — угроза расправы с ней и детьми исходила от этого страшного человека реальная.

«Сама рожала, сама и воспитывай!» — бросал в ответ на просьбы женщины о помощи детям зарвавшийся алкоголик. Ни копейки на учебу, одежду, обувь или отдых, никогда не интересовался учебой сына и дочери, их здоровьем, тем более — есть ли у них вообще на сегодня еда... Вот таким гоголем выглядел Петр Иванович.
А Нина Николаевна, которая и без того работала на полторы ставки, без отпусков, находила любые, даже копеечные подработки.

Было время, когда прохожие могли видеть на углу улицы, недалеко от одного из витебских рынков, мальчика-подростка и его сестренку, торгующих с земли продуктами. Это Олег и Светочка, однажды уговорив мать, выбивающуюся из сил, съездив в Смоленск, привезли кое-какие продукты, которые и сбывали недорого. Закончилось все, как и стоило ожидать, плачевно: на детей был составлен протокол об административном правонарушении за несанкционированную торговлю, брата и сестру поставила на учет комиссия по делам несовершеннолетних; к ответственности была привлечена и их мать — «за невыполнение своих родитель­ских обязанностей по воспитанию несовершеннолетних детей»... А они, все трое, просто выживали.

И вот теперь представитель Петра Ивановича в суде предъявлял иск к детям с требованием выплачивать ему ежемесячно недостающую сумму для оплаты содержания в доме-интернате. В это время Светлана получала первое высшее образование в университете на платной основе, а оплачивал ее учебу родной брат, который работал, чтобы содержать и сестру, и мать-пенсионерку. Даже свою семью Олег не мог себе позволить создать, потому что понимал: он единственный, кто может сейчас помогать своим родным людям.

Действительно, статьей 100 Кодекса Республики Беларусь о браке и семье провозглашено, что «дети обязаны заботиться о родителях и оказывать им помощь. Содержание нетрудоспособных, нуждающихся в помощи родителей также является обязанностью совершеннолетних трудоспособных детей».

Однако не знал Петр Иванович, что есть в этом важном документе и статья 101, в соответствии с которой дети могут быть освобождены от вышеуказанных обязательств, если судом будет установлено, что родители уклонялись от выполнения своих непосредственных обязанностей. Именно это доказанное судом обстоятельство и позволило коллегии Витебского областного суда на кассационную жалобу сына Петра Ивановича вынести решение об отказе в иске нуждающемуся в помощи отцу, коим Петр Иванович являлся лишь по биологическим признакам.

Не жизнь, а малина

Суд Железнодорожного района Витебска рассмотрел дело по иску прокурора города в интересах Елены Тимофеевны к дочери Анжелике. Матери 66 лет, вдова, непростая жизнь дала о себе знать букетом недугов — хрониче­ская гипертония, сахарный диабет, гормональные сбои и другие вытекающие из этой коварной болезни последствия. Маленькая пенсия не позволяет серьезно взяться за лечение, потому что на иждивении женщины фактиче­ски с детства находится внучка, которой еще нужно дать образование, профессию, в общем поднять на ноги. Спасибо старшему сыну — то продукты принесет, то небольшую сумму денег даст, хотя мать старалась не злоупо­треблять его помощью, ведь у него своя семья, маленькие дети, квартиру построил в кредит.

Зато от младшей дочери фактически и началось нездоровье Елены Тимо­феевны. Еще в подростковом возрасте Анжелика стала доставлять неприятности: сомнительные компании, школьницей начала курить и выпивать. Рано выскочила замуж, семейная жизнь не сложилась, за ребенком не смотрела. Ее лишили родительских прав, девочку отдали в приют, отчего надрывалось сердце бабушки и мучился ребенок. Правда, со временем в правах Анжелику восстановили.

Вот, думалось матери, встала дочь на путь истинный, да куда там! Допилась до средней степени зависимости от алкоголя — такой диагноз определили в наркологическом диспансере, где молодую женщину поставили на учет. Пытались лечить, но, как известно, женская алкогольная зависимость этому практически не поддается. Как обязанное лицо ее устроили на работу — предприятие современное, стабильное, зарабатывать можно хорошо, но Анжелика постоянно прогуливала, из-за пьянок, бывало, не выходила на работу по две недели. А вот пить с сожителем, кстати, всегда было на что — бывший муж платил неплохие алименты, но до дочери деньги практиче­ски не доходили. Не жизнь, а малина! То с матерью поживет (где и зарегистрирована), то на квартиру с сожителем уйдет, пока не разругаются до поножовщины, то опять к матери вернется. А за ребенком всегда Елена Тимофеевна смотрит, кормит, одевает, обувает, учит, платит за жилищно-коммунальные услуги (кстати, за всех троих зарегист­рированных в квартире). Бывало так, что из пенсии не оставалось денег даже на сердечные капли, хоть на паперть иди!

И как ни противилась Анжелика, какие доводы в свою защиту ни приводила в судебных заседаниях, но иск матери к великовозрастной трудоспособной дочери суд удовлетворил: теперь молодая женщина обязана выплачивать матери-пенсио­нерке ежемесячно алименты в размере двух базовых величин.

Вместо комментария

Это не единственные истории, которые можно было бы поведать читателю. Одно радует, что при всем том подобных дел в судах города все же не так много. Однако точку в этой теме не дал поставить недавний телефонный звонок в редакцию: сердобольная, неравнодушная соседка с болью рассказала историю проживавшей этажом выше 90-летней женщины, дети и внуки которой на протяжении последних лет фактически оставили ее без надлежащего ухода. Навещали, конечно. Нетрудно догадаться — в день пенсии, оставляя ей еду и, как котенку, газеты на полу, поскольку туалетом бабушка пользоваться не могла. Она недавно умерла, как сообщила соседка...