Александр Маршал на «Славянском базаре в Витебске»: «Первым делом песни... и самолеты»

logo
Понедельник, 12.08.2019 09:22 | Рубрика: Славянский Базар в Витебске
04115

Заслуженный артист России, рок-музыкант, певец, бас-гитарист, автор песен Александр Маршал родился в 1957 году в Кореновске Краснодарского края. Отец Виталий Павлович Миньков — летчик, мать Людмила Ивановна — стоматолог.

Маршал — это псевдоним артиста. Из многих предложенных друзьями был выбран именно такой, потому что рост у Александра 194 сантиметра.

Творческая карьера началась еще в седьмом классе, играл на танцплощадках. В 1972 году, переехав в город Сальск Ростовской области, создал вокально-инструментальный ансамбль «Степняки».

Сменил несколько профессий, прежде чем твердо решил заняться творчеством. В 1980 году переехал в Москву. Работал бас-гитаристом в группах «Цветы», «Аракс». Затем перешел в группу «Парк Горького», которая успешно выступала пять лет в США. Пользовались популярностью выпущенные альбомы. Успех позволил открыть в Лос-Анджелесе собственную студию, и в 1998 году Александр Маршал покинул группу и выпустил дебютный сольный диск «Может быть». А через год в Краснодаре состоялся первый сольный концерт. Еще через два года прошли сольные концерты в Государственном Кремлевском дворце.

Во время «Славянского базара» к разноплановому артисту был большой интерес у журналистов. Вначале предсказуемый во­прос: «Чем привлекает Витебск и Международный фестиваль искусств «Славянский базар»?

— Всегда радуюсь, когда приезжаю в Беларусь. Люблю «Славянский базар», где можно пообщаться с артистами разных стран, с замечательным зрителем. Восхищаюсь чистотой города. Гулял по Витебску, люди узнавали, приветствовали. Это тоже очень приятно. И всегда приходит мысль: «Не разделить славянские народы». Со временем здравый смысл возобладает, и мы снова объеди­нимся. Москва, по сравнению с совет­ским периодом, приобрела потряса­ющий вид, везде чистота и комфорт, но вообще в России есть немало мест, где еще нужно наводить порядок.

— Читаешь вашу биографию и удивляешься: сначала вы хотели стать летчиком, даже учились в военном училище. И вдруг — резкий поворот. Почему решили сменить штурвал самолета на музыку?

— Музыка меня захватила, перевесила все. Ведь параллельно со средней школой учился в музыкальной. Еще когда перешел в седьмой класс, на каникулах впервые выступал на танцплощадке в небольшом городке, где жили мои дедушка и бабушка. Заработал 80 рублей, отдал бабушке, она приняла их со слезами на глазах, так как пенсия ее была всего 30 рублей. С этого все и началось.

Александр Маршал — член Военного Совета, лауреат Премии ФСБ России в номинации «Музыкальное искусство», Почетный академик Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка. Награжден орденами «Ветеранский Крест», «За заслуги перед Отечеством», медалями НАТО (в Косове), «Благоверного Великого князя Александра Невского», «Святого Георгия Победоносца», «За укрепление боевого содружества», «Памяти героев Отечества». Удостоен многих премий: «Овация», «Шансон года» и других.

Отец был военным летчиком-ин­структором, командиром учебной эскадрильи. Вырос я в военных городках, привык к гулу самолетов, ночным полетам (в Тихорецке аэродром был рядом с домом). А когда пришлось переехать в другое место, где аэродром уже был далеко от дома, долго не мог спать, именно звука самолетов не хватало. Другой профессии себе и не представлял, хотел пойти по стопам отца. Но уже на третьем курсе понял, что музыка для меня важнее, написал один рапорт, другой… Отсидел на гаупт­вахте… Да и уходить было нелегко, и отпускать меня не хотели: в батальоне создал вокально-инструментальный ансамбль, который гремел на Ставрополье. И все же ушел. Служил в армии, пока находился на гражданке, к самолетам потянуло еще больше, даже налетал почти 100 часов на Як-18, Ан-22. Так что для меня близки две вещи — авиация и музыка, ради которых я живу.

— Но патриотизм остался даже в вашем новом ам­плуа — вы пишете и исполняете патриотические песни, выступаете в горячих точках. Отец был доволен, что в какой-то мере вы воплотили его мечту?

— Конкретно выяснить не могу, отец ушел из жизни в 69 лет в 2001 году. Он многого не узнал о том, чем я живу и занимаюсь. Но когда исполняю песни, посвященные ему, представляю, что отец находится где-то совсем рядом, надеюсь, он был бы доволен и счастлив, что в какой-то мере я продолжаю его дело.

— Вы по-прежнему клеите, коллекционируете самолеты? Сколько их уже у вас имеется?

— В теперешнем возрас­те самолеты не клею по одной простой причине: на это не хватает времени, оно все уходит на творчество, бизнес какой-никакой имею. В коллекции где-то 30 моделей насчитывается. Но всегда прямо сердце кровью обливается, когда их ломает мой досужий кот. Собираюсь починить, но пока нет времени даже на ремонт, не то чтобы собрать новые. И потом, зрение уже не то, если снять очки, то вот и вас не увижу.

— У вас звучный псевдоним. Были ли какие-либо занимательные истории, связанные с ним?

— Да можно сказать — миллион! Вот как-то с Иосифом Давыдовичем Кобзоном прилетели в Чечню, где тогда происходили военные действия. Были там с Главнокомандующим Военно-воздушными силами Российской Федерации генералом армии Михайловым. Когда прилетели, там оркестр играет, я пошел на выход, а Кобзон меня останавливает: «Ты куда, Саша, они же генерала встречают, пусть он первым идет. А Михайлов говорит: «Иосиф Давыдович, пускай идет первым, он же Маршал, а я только генерал армии». Историй таких достаточно, но они никогда не выходили за рамки шуток.

— Хочется знать о ваших детях. Вот дочь Полина живет в Америке, чем она занимается?

— Полина уехала в Америку маленькой. Говорит по-английски так, как мы по-русски. Окончила колледж по программированию, но не работает по специальности, трудится в другой какой-то компании. Не замужем, но живет с парнем уже несколько лет. Надеюсь, что она в конце концов выйдет замуж и подарит мне внуков. Полина — совсем другой человек, США — это иной образ жизни.

— А сыну вы помогаете? Ведь, кроме таланта, на раскрутку нужны деньги?

— Артем, как и я, долго не знал, в каком направлении двигаться. Сам попросился в армию, служил в спецназе, где много внимания уделяется физической подготовке, порвал связки. Пока лечился, служба шла и закончилась. Стал писать стихи, но его и мои отличаются разительно. В его стихах рифмы будто чем-то тяжелым набиты. Если делаю замечание, слышу в ответ, мол, ты старый и ничего не понимаешь. Вспоминаю свое детство и замечания отца, поэтому стараюсь не брюзжать по разным поводам. Прощаю сыну даже такие моменты, с которыми абсолютно не согласен. Стоит понимать и не забывать, что молодежь нынче несколько другая. И материально всегда помогаю.

— Как получается поддерживать такую хорошую физическую форму?

— Как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Как-то упал с крыши, поломал позвонки, между третьим и четвертым появилась грыжа, один из осколков начал давить на нерв­ный корешок. Была такая боль, что отнималась нога. Обратился к Малышевой. Доктора сказали, что без операции не обойтись, а если ее не делать, то передвигаться можно будет только с палочкой. Согласился на операцию, она длилась три часа, вставили искусственный имплантант. Все прошло успешно, но меня предупредили, что надо постоянно выполнять специальные упражнения. С тех пор не выхожу из дома, пока не сделаю «планку», отжимания от пола и другие упражнения, такие, чтобы тело сопротивлялось притяжению земли. Это постоянство дает возможность обходиться без светил медицины.

— А что вообще происходит в вашей жизни?

— В моей жизни ничего не происходит особенного. Это очень важно. Если что-то начинает происходить, то ощущаю себя неловко, так как начинаются выяснения отношений и тому подобное. Живу прекрасно, работаю в удовольствие, и пока все хорошо, слава богу.

— Вас называют разноплановым певцом…

— Я считаю себя одним из счастливейших людей, которому Бог дал возможность петь в разных стилях. И концерты получаются разнообразные. Включаю в них то, что исполнял в «Парке Горького», в шансоне, песни о любви, родине, мире, войне, летчиках. Как правило, вступление — второй концерт Рахманинова. Зрителям нравится.

У меня есть опыт скучных для меня выступлений, когда в США приходилось орать на открытых площадках по 2,5 часа. А потом — восстанавливаться. Но ведь с возрастом орать все труднее.

— Вы исполняете замечательную песню «Счастье». А что для вас — счастье?

— Как говорил Юрий Никулин, это когда ты с радостью возвращаешься домой, а утром хочешь идти на работу. Для меня счастье скорее — это когда ничего не болит. Будьте все здоровы и будьте счаст­ливы!

— Вы исполняете патриотические песни. Такая же у вас и граждан­ская позиция. Много ли имеете единомышленников?

— Пару лет назад у меня был тур по Прибалтике. Такого теплого приема я не помню. Ведь простые люди ни при чем, политики ссорят страны.

В Киев было переехали родители. Я ездил туда с концертами. А сейчас попал в списки миротворцев. И когда умерла мама, я не смог попасть на похороны. Позвонил друзьям… Без меня похоронили и сестру тоже. Когда вспоминаю об этом, комок к горлу подступает. Я своим врагам такого не желаю, что пережил. Был невъездным даже в Болгарию. А единомышленники у меня — вся Россия.

— Огорчила или развеселила какая-либо информация о вас в прессе и верите ли в черную магию?

— Я ничего этого не читаю. А если что и доходит до меня, то отношусь ко всему философски.

А вот черный кот у меня есть. У мамы был кот, который умер, как и она, 9 мая. И вот 14 июня вижу: сидит у меня на веранде котенок, дрожащий от страха. Покормил, Тимкой назвал. Расценил ситуацию как послание от мамы.

— Принимаете ли вы участие в патриотических фес­тивалях?

— Мой график зачастую не совпадает с такими мероприятиями. Не всегда от меня это зависит. А таких песен имеется целый цикл, много о летчиках. Хочу отдельный диск записать. Бываю в горячих точках, выступаю перед летчиками. Как-то выступал рядом со взлетной полосой. Такие зрители меня считают своим. Самолет — это то, что мне так близко.

© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.

Автор: Нина Тулинова. Фото Олега КЛИМОВИЧА.